Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич

— Виноват, — потупившись, сказал Белов. — Я просто переутомился в рейсе.

Булатов ещё раз попытался ослабить тугой воротник, но, не расстегнув пуговицы, это не удавалось. А нарушать форму при подчинённом он не хотел. Раздражение усиливалось.

— Ладно, этот вопрос мы закрыли. А что вы знаете о поведении вашей жены?

В этом кабинете такой вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Белова будто кипятком ошпарили.

— Ирины Александровны? О каком поведении вы говорите?

— Вы знаете, что она лесбиянка?

— Что?! — теперь Белов рванул ворот рубашки, да так, что пуговица оторвалась и цокнула об пол.

— Она домогалась жены вашего стажёра! — Булатов стукнул кулаком по столу. — У нас и раньше были сигналы, что она неравнодушна к молодым девушкам из узла связи, но мы ошибались в характере этого неравнодушия! А теперь всё стало ясно…

— Гм… Да… То есть нет! Я ничего не знал… Этого не может быть…

И снова в голосе полковника Белова не было уверенности. Сейчас ему стали понятны многие странности в поведении супруги. Особенно неприкрытое отвращение к выполнению супружеских обязанностей.

— Может, Евгений Романович. К сожалению, может! Но вы должны исключить подобные проявления. Это извращения. И даже при нынешнем беспредельном разгуле анархии они не могут быть терпимы в особо режимной части!

— Я… Я… Я приму меры…

Шатаясь, как пьяный, Белов направился к двери. Полковник Булатов со скорбным выражением лица смотрел ему вслед.

— Ну и семейка, — тихо проговорил он, когда дверь закрылась.

А у Беловых в этот вечер разразился небывалый за всю их семейную жизнь скандал. Евгений Романович даже надавал супруге пощёчин — впервые в жизни. Но успокоению его нервной системы это не способствовало. И улучшению семейного микроклимата тоже.

В Аммане термометр зашкаливал за сорок пять. Лёгкий ветерок из пустыни не улучшал самочувствия. Машину пришлось бросить у входа в старый город и идти пешком, но Мачо ощущал себя, как всегда, бодрым и сильным. Чего не скажешь о сопровождающем из посольства — молодом офицере резидентуры ЦРУ, работающем под «крышей» атташе по культуре. Вчера, когда «атташе» встретил его в аэропорту и разместил в гостинице, и потом, когда вечером они пили джин на широкой веранде отеля и он объяснял, что пить здесь, как и в Африке, надо не коньяк и не виски, а именно джин, прекрасно дезинфицирующий организм и надёжно профилактирующий холеру, лихорадку и другие тропические хвори, этот парень выглядел куда бодрее. А узнав о цели визита коллеги, сразу скис. В случае осложнения ситуации толку от него будет немного, поэтому Мачо радовался, что настоял на эскорте из двух морских пехотинцев, входящих в охрану посольства. Крепкие парни с невозмутимыми лицами шли в пяти шагах сзади и хладнокровно жевали резинку. Под просторными рубахами на кожаных поясах висели «Кольты М-1911» калибра 11,43 мм.

Здесь все местные жители вооружены. Кривые национальные кинжалы на поясе халата, рукоятки револьверов, выглядывающие из складок одежды, автоматы Калашникова и винтовки «М-16» за спиной у кочевников — вполне обычное дело. Только туристы ходят без оружия, с удивлением глядя на всю эту экзотику.

Четверо американцев зашли в старые кварталы, которые есть в любом городе мира, даже самом молодом, отстроенном заново «с нуля». Здесь сохранялась туристская экзотика: узкие улочки, дребезжащая восточная музыка, дурманящие запахи кофе и анаши, сидящие на ковриках хозяева многочисленных лавчонок со сложенными под себя ногами, в блаженной прострации потягивающие кальян и перепоручившие дела многочисленным сыновьям и племянникам. Сотни больших и маленьких прилавков выставлены прямо на улицу, кое-где распахнутые окна превращены в витрины… Товар самый разный: пряности и острые приправы, ковры, лжеантиквариат и антиквариат настоящий, восточные сувениры — все эти верблюды, национальные маски, одежда, пояса… Много оружия: в Иордании оно продаётся совершенно свободно и без всяких ограничений.

По правилам конспирации следовало заходить в как можно большее число лавок и проверяться: нет ли «хвоста». Мачо это делал не по принуждению, а с удовольствием, причём выбирал именно оружейные магазинчики. Его не привлекали «Галиль», «Узи» и «Спрингфилды», как и любые стандартные «стволы», — он интересовался мелкосерийным карманным оружием с ручной отделкой. Здесь его было в изобилии: многочисленные кустари изготавливали никелированные, воронёные и золочёные пистолеты, золотом и серебром чеканили редкостные узоры, на рукоятки ставили перламутровые и костяные пластинки с витиеватой резьбой или рельефными картинками.

Эти уникальные изделия могли украсить коллекцию самого взыскательного оружейного гурмана, но Мачо был супергурманом, этаким ненасытным Гаргантюа. Он искал пистолеты, не просто скопированные с известных систем, например «браунинга» или «маузера», он искал причуды безвестных мастеров, иногда создающих неизвестный оружейному делу гибрид из нескольких моделей. А ещё более ценным он считал оригинальное изобретение иорданских оружейников-самоучек, не похожее ни на что в мире оружия. Такое удавалось найти крайне редко, но зато это были настоящие раритеты, жемчужины его обширной коллекции.

Сейчас ничего уникального не попадалось, но Мачо всё же приобрёл интересный гибрид: крохотный пистолетик — смесь «Байяра» и «Юниона» нестандартного для этих систем калибра 9 миллиметров, богато изукрашенный золотой вязью, со щёчками из слоновой кости, на которых опять же золотом была сделана замысловатая монограмма. Он попросил у хозяина лавки опробовать покупку, и тот без затей указал на стену. Оглушительно грохнул выстрел, пуля ударила в твёрдое дерево и глубоко ушла внутрь, оставив аккуратное круглое отверстие. На шум отреагировали только морские пехотинцы, тревожно подбежавшие к лавке.

— О'кей? — спросил молодой араб с быстрыми хитрыми глазами и лицом злодея.

— О'кей! — кивнул Мачо, похлопал его по плечу и привычно сунул оружие в задний карман.

Сопровождающий нахмурился.

— А вывозить его вы будете под нашим прикрытием? — неодобрительно спросил он. — Или засунете оружие в дипломатическую почту?

Мачо улыбнулся.

— Зачем же усложнять, Том? Вы проводите меня через таможню. Надеюсь, в аэропорту у вас твёрдые позиции? А эта штучка поможет нам выбраться отсюда в случае каких-либо осложнений. Ведь вы, как я понимаю, безоружны?

Услышав про возможные осложнения, Том помрачнел.

— Дипломат не имеет права носить оружие, — угрюмо ответил он.

— Но вы ведь не только дипломат? — подмигнул Мачо. — Расслабьтесь, вечером я угощу вас джином!

Через несколько кварталов Мачо остановился у узкой щели между двумя трёхэтажными домами. Это тоже улица, но два человека в ней вряд ли смогли бы разминуться. Зато заколоть неверного кривым кинжалом очень легко из любого окна или двери.

— Погуляйте здесь, Том, — дружелюбно сказал он. — Если что — действуйте по обстановке. А вы, ребята, за мной.

Офицер для особых поручений нырнул в щель, морпехи последовали за ним, а «атташе по культуре» остался, не зная, что лучше: пробираться по щелеобразной улице с тремя вполне боеспособными спутниками или в одиночестве бродить в районе, где весьма велика вероятность стать жертвой похищения.

За узкой улочкой многие люди, хотя и выглядели как арабы, тем не менее говорили… по-русски! Это был чеченский квартал, и в последние годы местную диаспору сильно разбавили выходцы из Чечни.

Мачо подзабыл дорогу, ему пришлось спросить Салима, и чернявый мальчишка показал ему нужный дом, как сделал бы это в Гудермесе, Ножай-Юрте или Аргуне.

— Стойте по обе стороны двора, — проинструктировал Мачо спутников. — Будьте готовы к действию. Сигнал: выстрел, или крик, или шум. Или если я не выйду в течение сорока минут. Думаю, всё обойдётся.

Последнюю фразу он сказал для порядка. Когда имеешь дело с Салимом, никогда нельзя предполагать что-то наверняка.

На стук в глухую калитку вышел худощавый жилистый мужчина в просторных шароварах и с голым торсом, что в общем-то не принято в арабском мире. У него было непроницаемое лицо, крючковатый хищный нос и широкие, загибающиеся книзу чёрные усы. Он скользнул взглядом по неожиданному визитёру, выглянул на улицу и внимательно осмотрел его сопровождающих.

— Салам! — сказал Мачо и дружески улыбнулся.

— Салам! — ответил хозяин и, молча повернувшись, вошёл во двор. Мачо последовал за ним и сам притворил за собой калитку. Осторожно, так чтобы язычок замка не защёлкнулся.

Они уселись за стол посередине мощёного двора, под навесом, укрывающим от палящих солнечных лучей. Во дворе шумно играли трое мальчиков лет семи-десяти.

— Непривычно видеть тебя без рубашки, — начал ни к чему не обязывающий разговор Мачо. Обычно Салим ходил в просторной одежде, под которой скрывались несколько килограммов мощнейшей пластиковой взрывчатки «Г-9». Какие-то проводки были выведены в карманы, а иногда торчали из-под воротника. Поэтому общаться с ним всегда было крайне тревожно, чтобы не сказать страшно. Впрочем, и сейчас, без «Г-9», общение с ним удовольствия не доставляло.