Пиранья. Звезда на волнах - Бушков Александр

И что? А ничего. Мазур чувствовал себя сейчас не то что голым – лишенным кожи. Славно было бы, конечно, иметь под рукой добрый ящик подходящих гранат и по всем правилам, как учит один из разделов ППДМ^[6], забросать ими близлежащую акваторию – кто-нибудь да всплыл бы без признаков жизни, уж это непременно…

Но гранат нет, увы. Все оружие, что отыщется на борту, – сейчас не подмога. Уж он-то, во всеоружии боевого опыта, прекрасно понимал: если те, под водой, решат дернуть акцию, своей цели достигнут быстро и победу одержат сокрушительную. Один-единственный человек, пусть даже надрессированный резать таких вот молодчиков качественно и быстро, ничего не сможет поделать даже с парочкой стволов, находясь на шхуне. Неизвестно, сколько их там и каков арсенал. Если они решат затопить лоханку, потопят моментально. Если всем скопом пойдут на штурм, все произойдет так неожиданно и молниеносно, что всех прикончить он ни за что не успеет. Это все равно, что драться на суше с целым скопом людей-невидимок. Схватка заранее проиграна, признаем это, отбросив ненужную гордыню…

Он лежал, машинально поглаживая прильнувшую к нему девушку, неотрывно смотрел на перископ, пока тот не опустился внезапно – бесшумно, без малейшего всплеска, в единый миг.

Как ни бесило собственное бессилие, как душа ни требовала действия, эти эмоции приходилось гасить. Он ничего не мог сделать, решительно ничего. Оставалось лишь уговаривать себя: ну почему они непременно будут топить шхуну или лихим налетом захватывать всех в плен? С какой стати? Мало ли кто может встать тут на якорь – контрабандисты, странствующие влюбленные, ловцы креветок или жемчуголовы…

А если шхуна или Мэй Лань как-то засветились в Катан-Панданге? И те, под водой, точно знают, с кем столкнулись? Но и в этом случае вовсе не обязательно ждать взрыва или штурма… Или он просто-напросто пытается таким ходом рассуждений подсластить пилюлю? Днем, в светлое время, поблизости не было чужаков. Ручаться можно, не было. Никаких аквалангистов поблизости. Стоп, но за ними могли наблюдать с берега, там, в джунглях, может незамеченной укрыться целая рота, если она состоит из умелых людей…

Но ничего ведь не поделаешь! Остается лежать и ждать дальнейшего развития событий…

А потому он, недолго думая, наклонился над девушкой, потянулся к ее губам. Уж если подыхать, так не застывши в покорном ожидании смертынки, а посреди сладостного процесса, слившись в единое целое с последней женщиной в твоей жизни, да еще столь очаровательной, умелой и покорной. Пожалуй, есть в этом что-то от восточной философии, а?

Ах, какой сладкой, близкой и дорогой была сейчас ничего не подозревавшая Мэй Лань, – ну, если это последнее, что ему суждено ощутить в жизни, будем на высоте, отдадимся этому всецело…

* * *

…Немного в жизни Мазура выпадало столь поганейших ночей. Но настал рассвет – и, как гром, приходит солнце из Китая в этот край! – над морем поднялось огромное розово-золотистое солнце, а все они были живы, и шхуна как ни в чем не бывало качалась на якоре неподалеку от берега, а безымянные китайцы разводили примус в железном ящике, и Мэй Лань улыбалась Мазуру как близкому, так что на миг, на целый миг показалось, что в мире нет ни притворства, ни войны, явной или тайной…

Должно быть, девушка уже приняла решение. Нимало не колеблясь, распорядилась:

– После завтрака снимаемся с якоря. Возвращаемся в Катан-Панданг. Ты, я думаю, прав, Джимми. Этого на дне уже нет…

А чуть попозже Мазур стопроцентно уверился, что события разворачиваются, ежели можно так выразиться, в пессимистическом направлении. Милях в пяти от острова им встретился красивый белый корабль, идущий встречным курсом прямо к тем местам, что они покинули. Именовался этот красавец «Медуза» и чрезвычайно походил на мирное океанографическое судно, судя по некоторым установленным на палубе причиндалам, – но Мазура, спеца в своем деле, не могло обмануть ни новое название, ни сингапурский флаг. Проводив взглядом белоснежного красавчика, он мечтательно сказал себе: торпеду бы в борт зафитилить этой лоханке, ах, как было бы славно…

Катан-Панданга они достигли без приключений, даже в штиль ни разу не угодили.

Глава шестая

Головой в чернильницу

Когда Пьер, предварительно поцарапавшись в дверь, возник на пороге, Мазур сразу сообразил, в чем дело: у компаньона было очень уж таинственное и напряженное лицо. Моментально прижал палец к губам, сказал: