Комбат - Гарин Максим

«Сталева Воля» проехала мимо Пружины, даже не сбавив скорость. И теперь Пружина бежал следом за грейдером, понимая, что сейчас он станет главным – ведь кроме него некому вскрыть фургон, а подрывать дверь Червонец не рискнет, чего доброго, взрыв попортит деньги.

Броневик подтащили к самому краю озерца, наполненного холодной подземной водой.

– Трос отцепляй! – крикнул Червонец, на несколько секунд высунувшись из кабины, и замахал рукой Пружине. – Трос отцепляй!

– Сейчас!

И тут вновь прогремел выстрел. На этот раз охраннику, оказавшемуся взаперти, едва не удалось попасть в Пружину. Пуля просвистела в метре от его головы. Специалист по замкам от страха упал на колени, но, повинуясь грозному крику Червонца, на четвереньках подобрался к ковшу и стал пытаться отсоединить трос. Это ему удалось сделать с трудом, далеко не с первой попытки.

Червонец, спеша, спустился на землю и, пригнувшись, подбежал к Пружине.

– Да они там живые! – шептал взломщик. – Не стану я лоб под пули подставлять. Вы сперва с ними разберитесь. Я с живым материалом не работаю.

– А как их прикончить? – спросил Червонец.

Пружина в ответ только мелко и часто заморгал.

– Хрен его знает! Не мое это дело, – наконец выдохнул он.

И тут загудел, набирая обороты, двигатель погрузчика. «Сталева Воля» дернулась назад, затем застыла, ковш пошел вверх. Сперва Червонцу показалось, что Тхор задумал раздавить его. Он чуть было не выхватил пистолет, затем сообразил, чего тот хочет.

– В воду! В воду их, сук, пока не сожгли деньги!

Захлебнутся, тогда их и вытащим.

Погрузчик налетел на броневик и легко толкнул его по мягкому песку в воду. Червонец уже держал в руках петлю троса, зацепленного за броневик, чтобы та ненароком не исчезла под водой. Броневик, перевернувшись колесами вверх, почти мгновенно погрузился целиком.

Теперь о нем напоминали только большие пузыри, лопавшиеся на поверхности озерца.

– Мокрые баксы – тоже баксы, – хмуро проговорил Червонец, напрягая слух.

Ему казалось, он слышит отчаянный стук пытавшихся вырваться наружу людей, пытавшихся вырваться из ловушки, в которую они попали.

– Каждый знает, на что идет, – глядя в побелевшее от страха лицо Пружины, проговорил Червонец и сунул петлю от троса ему в руки. – Держи. Если упустишь…

– Удержу, удержу, – затараторил Пружина, почувствовавший как никогда близко от себя дыхание самой смерти.

Теперь на берегу озера столпились все бандиты. Еще несколько пузырей один за другим лопнули на поверхности, и вода успокоилась.

– Ждем на одну сигарету, – разрешил Червонец и закурил.

– Не слышно их, – жадно затягиваясь табачным дымом, сказал Дулеб.

– Хрен их знает… – Тхор присел на корточки и сполоснул в ледяной воде руки. – Не позавидую, – сказал он и даже сделал попытку перекреститься, но остановился на половине этого благородного жеста.

– Вытаскиваем! – скомандовал Червонец.

Теперь он сам уже не садился за руль погрузчика. Ответственное дело он сделал, теперь могли поработать и другие. Трос погрузчика натянулся, «Сталева воля», пробуксовывая колесами, медленно ползла назад. Вода заволновалась, и наконец, показалась блестящая кабина броневика. Единственное уцелевшее – не расколотое боковое стекло позволяло видеть, что делается в кабине.

Странное это было зрелище, но не только странное, а и леденящее душу. Водитель в легкой синей куртке продолжал оставаться за рулем, его кепка плавала под самым потолком.

Медленно покачиваясь от плафона к переключателю скоростей, опускалась пачка сигарет.

Вода со всхлипами вырывалась через амбразуры для стрельбы.

– Как в аквариуме, – послышался голос Червонца, стоявшего за спинами у своих подручных, – только рыбок не хватает.

И он засмеялся нервным смехом злого человека. Обычно в таких ситуациях его поддерживали остальные, всегда находились мерзавцы, готовые смеяться вслед за своим хозяином.

Но теперь даже эти люди хранили молчание.

Вода лилась из амбразур сперва упругими струями, потом они стали подрагивать – слабнуть.

Наконец журчание воды смолкло.

– Пружина, не томи – не глядя по сторонам, позвал Червонец.

– Я здесь.

– Открывай дверь, теперь их бояться нечего.

Долговязый, чуть сгорбленный Пружина, подобрался к торцу броневика и принялся орудовать своими приспособлениями.

– Не бойся, – шипел ему в затылок Червонец, – кончены они уже, кончены.