За свои слова ответишь - Гарин Максим

* * *

Комбат еще не пришел в себя, а Валерий Грязнов стоял возле стола, к которому тот был привязан крепкими кожаными ремнями, и зло ухмылялся.

– Я главврачу буду жаловаться!

– На кого? – сквозь зубы, не оборачиваясь, поинтересовался Грязнов и распрямил спину.

Этот еле заметный жест не ускользнул от глаз хирурга.

Он сразу же почувствовал угрозу, еще пара слов, и ему ответят ударом. Грязнов не любил дискуссий, предпочитая им грубую силу.

– Что такое? – послышался немного ленивый, но все-таки взволнованный женский голос.

В коридоре клиники появилась Анна, жена недавно прооперированного Шнайдера, сам-то он еще был прикован к постели, конечно, не так надежно, как Борис Рублев, но иногда проводок, тянущийся к телу от стимулятора, держит больного на койке куда надежнее, чем веревка или кожаный ремень.

Грязнов пристально посмотрел на хирурга, мол, если не успокоишь сейчас эту дуру, тебе не жить.

– Все хорошо, – с фальшивой лаской в голосе хирург обратился к женщине.

– Но я же вижу, – лень в голосе Анны звучала всегда.

Одни называли это томностью, другие стервозностью, но это была именно лень. Лень что-то делать, лень жить за свой счет.

– Почему эти уроды без халатов? – поинтересовалась она, склонив голову набок и нагло рассматривая Толяна с Коляном.

Сама она была в идеально белом новеньком, ни разу не стиранным халате, наброшенном на плечи, под ним контрастно поблескивали черный свитер и лощеная кожаная юбка, чуть прикрывавшая верхнее обрамление чулок, тоже черных в сеточку. В такой юбке ни присесть, ни нагнуться, только прохаживаться с гордо поднятой головой.

– Вот и я говорю. Почему? – несмело произнес хирург, покосившись на Грязнова.

– В конце концов, мы деньги платим не за то, чтобы нас беспокоили, – напомнила Анна.

Грязнев облизнул и без того влажные губы, подошел к женщине и взял ее за локоть. Он сильно сжал пальцы, хотя, глядя со стороны, можно было подумать, что он лишь прикоснулся к чужой жене, а затем, улыбнувшись, наклонился я прошептал ей в самое ухо:

– Стерва, не ты платишь деньги, а твой боров.

Анна даже не вздрогнула, не покраснела от таких слов, продолжала смотреть холодно и не возражала.

– Дальше, – бесстрастно произнесла она.

– А дальше, сучка, вот что: если еще раз гавкнешь, голову отверну! Здесь я главный, а не твой визгливый пидор в белом халате.

– Пугаешь?

– Нет, предупреждаю.

– Скажи своим кобелям, чтобы выметались отсюда имеете с грязью.

– Тебе не нравятся мои ребята? Я-то, конечно, мог бы сказать тебе, что, если ты не утихомиришься, я моргну им, я они отдерут тебя во все дырки. Но ты, стерва, об этом только и мечтаешь.

– Понятливый, – сквозь зубы процедила Анна, у нее уже просто темнело в глазах от боли, ей казалось, надави Грязнов чуть посильнее, и хрустнет кость предплечья. – Руки убери!

– Не убери, а уберите, – поправил ее Валерий.

– Убе…

Обратиться к нему на «вы» значило со всем согласиться. Анна чуть помедлила, прикидывая свои возможности, и поняла, лучше не дергаться, муж ей теперь не защита.

Во-первых, на воле никто не знает, где он сейчас находится, во-вторых, их отношения не безоблачны, в-третьих, по большому счету, она соучастница преступления, знала ведь, откуда берутся доноры для пересадки.

– Отпустите, – прошептала она.

– И добавь «пожалуйста», – напомнил ей Грязнов.

Закрыв глаза и сжав зубы, она прошептала:

– Пожалуйста… – легкий румянец выступил у нее на щеках.

– Вот так-то. И не надо со мной спорить. Ребята, за дело! Время не ждет, – кивнул Грязнов, заходя в предоперационный зал.

Он был возбужден, как рыбак, понявший, что ему на крючок попалась огромная рыба, о которой он мечтал не первый год. В такие моменты к человеку лучше не подходить, не становиться у него на дороге, он делается в какой-то мере сумасшедшим. Анна это почувствовала быстро, профессия проститутки научила ее разбираться в тонкостях мужских настроений.

Если бы в прошлом к ней на улице подошел Грязнов, с таким же, как сейчас, сумасшедшим блеском в глазах, она бы ни за что не пошла вместе с ним, пусть бы он и сулил ей золотые горы.

– Одержимый, – пробормотала она наконец-то, подобрав подходящее слово, которое само собой всплыло у нее в голове, довольно мудреное для ее лексикона, почерпнутое из школьной программы.

– Другая бы сказала – «козел».