Костер для инквизитора - Мазин Александр

– Натурально, завянет! – поддержал второй.– На раз!

– А чем же я обязана такой заботе? – сухо осведомилась Наташа.

– Ну как же! – громила расплылся в улыбке.– Ежели, это, господина Челепнова сам Спортсмен попросил приглядывать!

Наташа не сразу сообразила, что Спортсмен – это ее Андрей.

– Так что, это, передавайте привет и всё наше уважение,– закончил здоровяк и, вздохнув с облегчением, ретировался.

Громилы ушли, а неприятный осадок остался. Непонятно почему. «Привет и уважение» Наташа передавать не собиралась.

Наташа прислушалась. Нет, ничего. Посмеялась над своими страхами: в магазин сходить боится. Ну конечно, на площадке пусто. И лампочка горит, как положено.

Наташа сбежала по лестнице, распахнула дверь…

Что-то укололо в шею. Почти не больно. Наташа удивленно повернулась. Вернее, начала поворачиваться, но посередине движения колени подкосились, и Наташа почувствовала, что падает на спину. Удара об асфальт она не ощутила…

Вошь орал что-то веселое, почти не слышное за лязгом, грохотом и воем. Машину мотало, как корабль в шторм. Ласковину надоело сидеть позади, и он, цепляясь за все, что можно, перебрался на командирское место. И убедился, что, несмотря на болтанку, БМП четко ломит вперед по центру лесной дороги.

«Не дай Бог, подвернется кто-нибудь»,– подумал он.

Вошь что-то крикнул – уже Ласковину.

– Чего? – не расслышал тот.

– Солнцеворот!!! – заорал Вошь прямо ему в ухо.– Завтра! Добрая ночь, брат!

И прибавил газу.

По счастью, любителей ночной езды им не встретилось, а в поселке Вошь сбавил скорость почти до пешеходной.

– Тихо-тихо подберемся! – крикнул он Ласковину.

Ни хрена себе тихо!

У злосчастных ворот (ой, не долго им стоять!) Вошь аккуратненько развернулся и вырубил дизель.

– На выход,– сказал он Ласковину.– Прикроешь меня снаружи.

Ласковин кивнул и направился к задней двери.

– Эй,– остановил его Вошь.– Дуру возьми! – и протянул Андрею автомат.

– У меня есть,– Ласковин похлопал по пистолету в кармане, но Вошь только презрительно фыркнул, вложил ему в руки АК, сунул пару магазинов:

– Пошел!

От железного зверя несло железом и соляркой. Гусеницы перепахали дорогу, оставив безобразные черные полосы. Ласковин аккуратно обошел БМП, скользнул в канаву и затаился. Через некоторое время уши его оклемались настолько, что смогли различить нестройное пение, доносящееся из дома. «Свидетели Апокалипсиса» готовились к будущей славе.

Вошь по пояс высунулся из люка, положил на броню автомат. Ждал. Наконец в особняке соизволили заинтересоваться явлением бронетехники. С той стороны ворот возник дядя в черной куртке, похрупал по снежку, гаркнул:

– Чего надо?

БМП его не смутила. Ну конечно, вот если бы ангел с трубой…

– Здорово, братила! – весело крикнул Вошь с высоты.– Открывай ворота, Страшный Суд приехал!

И, подхватив автомат, полоснул очередью поверх дядиной головы.

Зазвенело разбитое стекло. Дядя тут же упал на снег и проворно отполз в сторону. А отползши, ухитрился бабахнуть из пистолета. Но цели на броне уже не было. Вошь соскользнул внутрь, железный зверь рыкнул, пихнул ворота, и они упали, словно игрушечные. БМП ввалилась во двор, застыла и через мгновение выплюнула длинную грохочущую очередь.

Нежизнерадостное пение оборвалось. Двери дома распахнулись. На снег выскочило несколько человек… и тут же устремилось обратно. Ласковин увидел, как ползун-стрелок вскочил, зайцем запрыгал по сугробам, перемахнул через забор и был таков. В доме захлопали выстрелы. Пули безвредно лязгали по броне. Железный зверь молчал, медлил с ответом.

Ласковин двинулся вдоль забора, выбирая, где бы поудобней форсировать преграду, нашел, перелез, зарылся в снег.

Железный зверь ответил.

Бабахнуло так, что враз заложило уши. Ласковин даже присел. Цепочка черных рваных фонтанов возникла прямо перед домом. Над Андреем противно взвизгнуло, и он поспешно шлепнулся на снег.

Когда фонтаны осели, парадных дверей в доме уже не было. Стекол тоже. И цвет стен существенно поменялся.

Зато задние двери уцелели. Ломанулись оттуда – любо-дорого смотреть. Поток – полсотни голов в секунду. Кто в чем, и огородами, кто куда. Первыми наверняка аккредитованные проповедники.

«Как вам локальный армагеддончик!» – мстительно подумал Ласковин.

Снова высказался пулемет – чертой поперек порченого фасада. Ответной реплики не последовало.