Абсолютное зло - Мазин Александр

– Где-то я вас видел… – проговорил Матвеев, глядя на Жарова.

– Да?

Юра подумал немного…

– Вспомнил! – обрадованно сообщил он.– Прошлым летом. На празднике вы на палках бились!

– Бился,– признал Жаров.

– А мы на показательных работали. В самом начале. Не помните?

Жаров сдвинул брови, припоминая…

– А! Школа Зимородинского! Конечно, помню! – Он хлопнул Юру по спине.– Зимородинский – это рулез! Поздравляю! Как у него дела?

– В Корею уехал.

– Неужели насовсем?

– Нет, скоро вернется.

– Давайте – к делу,– громко сказал Логутенков.

– Виноват.– Жаров посерьезнел, выложил на стол стопку бланков, включил магнитофон на запись, нажал на кнопку «пауза».

– Начнем с дамы,– сказал Логутенков.– Итак, вы, Герасимова Дарья Денисовна, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, проживающая по адресу…

Дима подвез их почти до Дашиного дома. Мог бы и прямо к подъезду, но ребятам хотелось немного прогуляться.

Жара спала. Они шли по дорожке вдоль зарослей шиповника. Небо над ними было серое и низкое. Похоже, ночью пройдет дождь.

Даша взяла Юру за руку.

Они просто шли по дорожке, и им было очень-очень хорошо. А потом Даша тихонько запела:

• – Я – цветок на длинной ножке,
• В шапочке из льна.
• Из слюды мое окошко.
• Путь мой – узенькая стёжка,
• Малая страна.
• Я – цветок, глаза-росинки,
• Веер из пера,
• Синий плащ из паутинки,
• Туфли из январской льдинки
• Чище серебра.
• Я – цветок пушистовекий,
• Всадница огня,
• Пряных снов, медка и млека.
• Кто, жестокий, в человека
• Обратил меня?

– Это Наташа сочинила,– сказала она.– Нравится?

Юра молча притянул ее к себе.

Они целовались, наверное, целый час. Сначала – прямо на дорожке, потом – на траве между жасминных кустов. А потом Даша встала, стряхнула с юбки одуванчиковый пух:

– Пора,– сказала она.– Ты на метро не успеешь.

– Я могу у тебя переночевать,– заметил Юра.– Тем более, Альбина на даче…

– Юрка, Юрка! – Даша поцеловала его сначала в левый глаз, потом в правый.– Не сегодня, ладно?

– Ладно,– покорно согласился Юра.

И они пошли дальше.

– А знаешь, Юр, вот раньше мне не было страшно, а теперь я боюсь.

– Теперь? – Матвеев удивился.– Почему теперь? Наоборот, теперь уже не так страшно. Теперь ими серьезные люди занимаются…

– Это верно… Но раньше, ну, до сегодняшнего, это было как-то, ну, может быть, не совсем взаправду. А теперь, после всех этих бумаг, протоколов…

– Это потому, что ты – бухгалтер! – важно объяснил Матвеев.

– Наверное. Вот мы и пришли! Пока! – Даша легко прикоснулась губами к Юриной щеке.– До завтра, милый.

Она открыла дверь подъезда, махнула рукой… Юра услышал, как застучали по лестнице ее каблучки, повернулся и направился к остановке, прикидывая, ходит ли еще транспорт или придется ловить тачку.

Лифты были заняты. Или сломаны. Причем оба. Даша подождала некоторое время и пошла к черной лестнице. Черную лестницу она не любила. Там вечно воняло мочой и экскрементами, лампочки не горели. Однажды даже пришлось перешагивать через пьяного. Каждый раз, поднимаясь пешком, Даша с тоской вспоминала старую квартиру Альбины. Конечно, та была поменьше и поскромнее, зато лифт работал всегда. Если бы она знала, что лифты опять стоят, попросила бы Юру проводить до дверей. Вот поставили замок на двери подъезда, а что толку? Даша сердито фыркнула. Хоть фонарь с собой носи, а то еще…

Жесткая ладонь сдавила Дашино лицо. Одновременно чужие железные пальцы впились ей в предплечье правой руки. Даша замычала, рванулась, попыталась ударить свободной рукой… Руку перехватили и сдавили с такой силой, что Даша закричала, но ее крик утонул в смявшей губы, пахнущей табаком ладони. Нападавший развернул Дашу, поставил ее спиной к стене, втиснул колено между Дашиных ног, прижал к крашеной кирпичной кладке. Вспыхнул фонарик, осветил лицо девушки.

– Она,– негромко прохрипело где-то наверху.

Тот, кто держал Дашу, был почти двухметрового роста. Но был и второй…

– Тебя предупреждали, сучка? – поинтересовался этот второй.– Предупреждали! Что ж ты, дура, не поняла? – Грубые пальцы стиснули ее грудь.

Даша трепыхнулась, как птенец под кошачьей лапой.

Тут сверху послышались торопливые шаги. Щелчок: выключили фонарик. У Даши вспыхнула надежда… Жесткий палец ткнул ее в солнечное сплетение, и девушка мгновенно потеряла способность не только кричать, но и дышать.