Тихий американец - Грин Грэм

Я подошел к книжной полке и стал разглядывать книги, стоявшие на ней в два ряда, – библиотеку Пайла. «Наступление красного Китая», «Угроза демократии», «Миссия Запада», – тут, по-видимому, было полное собрание сочинений Йорка Гардинга, а также множество отчетов конгресса, вьетнамский разговорник, история войны на Филиппинах, томик Шекспира. А что он читал для развлечения? Я нашел более легкую литературу на другой полке; карманное издание Томаса Вульфа, странную мистическую антологию под названием «Триумф жизни» и американский чтец-декламатор. Был там и сборник шахматных задач. Все эти книги вряд ли могли украсить жизнь после рабочего дня, но, в конце концов, для этого у него была Фуонг. В глубине полки, засунутая за антологию, лежала книжка без переплета – «Физиология брака». Видно, и половую жизнь он изучал так же, как изучал Восток: по книгам. И паролем к этой жизни было слово «брак». Пайл считал, что человек непременно должен быть с кем-то неразрывно связан.

Письменный стол его был совершенно пуст. Я сказал:

– Ну и здорово же вы здесь почистили!

– А-а… Мне пришлось это сделать по поручению американской миссии. Вы ведь знаете, как бежит молва. Квартиру могли ограбить. Все его бумаги опечатаны. – Он говорил серьезно, без улыбки.

– Нашли что-нибудь компрометирующее?

– Мы не можем позволить себе найти что-нибудь, компрометирующее нашего союзника, – сказал Виго.

– Вы не будете возражать, если я возьму одну из этих книг? На память.

– Я отвернусь.

Мой выбор пал на «Миссию Запада» Йорка Гардинга, и я положил ее в корзинку между платьями Фуонг.

– Неужели вы мне ничего не можете рассказать по-дружески? – спросил Виго. – Строго между нами. Мой доклад готов: его убили коммунисты. Можно предполагать, что это начало кампании против американской помощи. Но если говорить начистоту… Послушайте, от этой сухой материи у меня пересохло горло, не выпить ли нам здесь за углом стаканчик вермута?

– Еще рано.

– Он вам ни в чем не исповедовался, когда вы его видели в последний раз?

– Нет.

– А когда это было?

– Вчера утром. После большого взрыва.

Он подождал, чтобы я мог обдумать ответ. Допрос велся благородно.

– Вас не было дома, когда он зашел к вам вечером?

– Вечером? Нет, я был дома. Я не знал…

– Вам может понадобиться выездная виза. А ведь мы вправе ее задержать на самый неопределенный срок.

– Неужели вы думаете, – сказал я, – что я хочу вернуться на родину?

Виго посмотрел на яркий, безоблачный день за окном. Он заметил с грустью:

– Большинству людей хочется домой.

– Мне здесь нравится. Дома – уйма трудностей.

– Merde! ¹³ – воскликнул Виго. – Сюда пожаловал сам американский атташе по экономическим вопросам. – Он повторил с издевкой: – Атташе по экономическим вопросам!

– Мне лучше уйти. Не то он захочет опечатать и меня тоже.

Виго сказал устало:

– Желаю удачи. Ну и наговорит же он мне неприятностей!

Когда я вышел, атташе стоял возле своего паккарда, пытаясь что-то втолковать шоферу. Атташе был пожилой тучный господин с раздавшимся задом и лицом, которое, казалось, не нуждается в бритве. Он окликнул меня:

– Фаулер, можете вы объяснить этому проклятому шоферу…

Я объяснил.

– Но я ведь говорил ему то же самое… Почему он всегда делает вид, что не понимает по-французски?.

– По-видимому, все дело в произношении.

– Я прожил три года в Париже. Мое произношение сойдет и для этой вьетнамской образины.

– Глас демократии, – сказал я.

– Что?

– Так, по-моему, называется книжка Йорка Гардинга.

– Не понимаю. – Он подозрительно взглянул на корзинку, которую я нес. – Что тут у вас?

– Две пары белых шелковых штанов, две шелковые кофты, несколько пар женских трусиков, – если говорить точнее: ровно три. Все вещи – сугубо местного происхождения. Без американской помощи.

– Вы были у Пайла? – спросил он.

– Да.

– Слышали, что произошло?

– Да.

– Ужасная история, – сказал он. – Просто ужасная.

– Посланник, должно быть, очень расстроен?

– Еще бы. Он сейчас у верховного комиссара и потребовал свидания с президентом. – Взяв под руку, он отвел меня подальше от машины. – Вы ведь хорошо знали молодого Пайла? Не могу примириться с тем, что произошло. А я знал его отца, профессора Гарольда Ч.Пайла, – вы наверняка о нем слышали?

– Нет.

– Крупнейший в мире специалист по подводной эрозии. Неужели вы не обратили внимания на его портрет на обложке «Тайма», с месяц назад?