Чистильщик - Мазин Александр

– Тормозить?

– Тормози,– вздохнул Васильев.

Тина ударила по тормозам.

– Куртку сними,– сказала она.– И на заднее сиденье брось.

– Зачем?

– На куртке кровь. И на сиденье – тоже.

Гаишник неторопливо приближался. Он не спешил, да и затруднительно было бы бегать при его комплекции.

Васильев раздумывал: показывать удостоверение или нет? Решил: не стоит. Навороченный внедорожник мало соответствовал сотруднику государственной службы.

Опережая гаишника, Валерий выбрался из машины.

– Старший лейтенант Барабанов! Вы – водитель? Попрошу документы!

А ведь видел, поганец, из какой двери выбирался Васильев!

– Слышь, командир,– Валерий доверительно наклонился к упитанной физиономии.– Давай договоримся по-хорошему. Жена тачку вела, но какой с бабы спрос? Ты прикинь, командир, женщина за рулем – это ж стихийное бедствие.

– Нарушать не положено! – старший лейтенант брезгливо отодвинулся.

– Ну ты вникни, командир: что ж я бабу подставлять буду? Ты ж мужик, командир, должен понимать! – И вложил в лапу гаишника двадцать баксов. Собственно, он мог дать и сотню, но слишком много – настораживает. Кроме того, хитрый «гиббон» мог передать по маршруту следования о не в меру щедром братишке, и тогда их тормозили бы на каждом углу.– Нормально, командир? Не в обиде?

– Проезжайте,– буркнул старший лейтенант и заковылял к своей будке.

– Познакомься, мама. Это Валерий. Валерий – это моя мама Вера Вячеславовна.

– Здравствуйте, Вера Вячеславовна.

– Здравствуйте, Валерий.

Ухоженная старушка, глаза в паутинке морщин. Проницательные глаза. Неприязненные. Узенькие губки поджаты. Не понравился ей Валерий.

– Алевтина, мойте руки. Обед готов.

– Пошли,– скомандовала Тина.– У нас в коридоре заблудиться можно.

Это точно. Вход в ванную по странной прихоти архитектора располагался не рядом с туалетом, а в крохотном аппендиксе, напоминающем встроенный шкаф. Ванная, когда-то отделанная с большим тщанием, ныне слегка обветшала. Но не настолько, чтобы отваливался кафель. Мужского присутствия, всяких там бритв и соответствующих лосьонов не наблюдалось.

– Дай-ка я тебя осмотрю,– потребовала Тина.

– Да я в порядке,– возразил Васильев.

– При чем тут ты? На куртке у тебя кровь. И на руках. Что у тебя с ухом?

– Пустяки, заживет.

– Повернись. Ладно, нормально. Куртку я потом отмою. И рубашку надо поменять.

– Грязная?

– Кровь на манжетах. Закатай пока рукава. Все, мой руки и пошли.

Васильев вынужден был признать, что готовит Вера Вячеславовна вполне прилично. Другое дело, что после дневных игрищ Валерий был способен умять втрое больше.

– А кто вы по специальности, Валерий? – осведомилась старушка.

– Химик.

– А кем работаете?

– Старший научный сотрудник.

– Без степени?

– Кандидат наук.

– Мама у нас тоже – кандидат технических наук,– вмешалась Тина.– Уже три года на пенсии. Их лабораторию закрыли.

– Алевтина!

– Мама!

– Я, Валерий, сорок шесть лет отдала науке!

Васильев взглянул на Тину, потом на ее мать:

– Вы прекрасно выглядите,– сказал он.

– Это комплимент или ирония?

– Факт,– ответил Валерий.

– Мама, прекрати!

– Алевтина – поздний ребенок. Отец ее избаловал.

– Мама!

– Вы прекрасно готовите, Вера Вячеславовна.

– Когда есть из чего. В последнее время Аля хорошо зарабатывает, а вы, Валерий?

– Научная работа сейчас не оплачивается…

– Это мне известно!

– …но у меня свое дело. Так что не бедствую.

– Но вы не из этих? – Старушка забавно растопырила сухонькие пальчики.

– Не из этих,– согласился Валерий.

– Но я никогда бы не подумала, что вы – ученый. Вы воевали?

– Да.

Нельзя сказать, что Валерий соврал. Каким еще словом назвать то, чем он занимается?

– Тогда понятно. Але всегда не везет с мужчинами…

– Мама!

– …Она была слишком привязана к своему отцу, а отец ее был человеком замечательным. Алевтина, Леночку я заберу сама. Ты вечером куда-нибудь уходишь?

– Нет.

– Хорошо.

Старушка поднялась и с достоинством удалилась.

– Моя мама – это нечто! – сказала Тина.– Не бери в голову.

– А мне она понравилась,– искренне ответил Валерий.– Есть в ней железный стержень.

– Вот это точно. Ты посиди на кухне, я приберусь у себя в комнате, а то там полный срач.

– Да мне плевать.

– А мне – нет!

Предоставленный самому себе, Васильев подошел к телефону и набрал телефон Петренко.