Особая миссия (Сборник) - Серегин Михаил Георгиевич

Это я подтверждала цепочками образов, заимствованных мною из нашей с ним беседы. Каждая такая цепочка, начинаясь на совершенно нейтральной семантике, приводила в итоге к образам, имеющим чрезвычайно интенсивную эмоциональную окраску, или, другими словами, к стрессосодержащим образам, провоцирующим невротическую реакцию, как бы «включающим» невроз…

Выглядело довольно убедительно, хоть и не совсем научно… Но я же не статью писала в «Журнал прикладной психологии» Академии наук, а интерьвью давала своему другу Фимке… Главное – все это соответствовало истине и не было враньем, которого и так слишком много в жизни. Его я терпеть не могу.

Есть факт, есть люди, которые знают об этом факте, есть отношение этих людей к факту, есть эмоции, которые рождает в них это отношение… И только все это в совокупности можно назвать полной истиной… Судите сами – разве доступна кому-нибудь на свете абсолютная истина? К ней можно приближаться сколько угодно, но так никогда и не достичь… Как я, например, несколько лет шла к полной внутренней близости с одним из мужчин, имя которого я сейчас не хочу вспоминать, чтобы не причинять себе боли, и мне казалось, что я почти достигла ее, почти поняла эту абсолютную истину… Господи, как я ошибалась!..

Впрочем, что это я?.. Не стоит отвлекаться на несущественные теперь уже ни для меня, ни для кого другого вещи. У меня, кажется, есть тема для размышлений, вот и не стоит с нее сбиваться…

Защитный механизм, который существует у каждого человека независимо от его душевного здоровья, стремился восстановить равновесие в психике Алексея. Стоило ему расслабиться, например, в полусонном состоянии, как начинала действовать компенсационная функция бессознательной части психики. Испытывающий страдания от своей слабости, Алексей начинал казаться себе неким суперменом, человеком необыкновенных способностей и неограниченных возможностей. В настоящее время болезнь зашла настолько далеко, что сопровождается мощными образными и моторными галлюцинациями. То есть ему кажется, что трескаются потолки, всплывают мертвые рыбы, из его глаз исходит энергетический луч и тому подобные картины. Тут не только катастрофа теплохода покажется собственных рук делом – тут, того и гляди, начнешь уничтожать страны и континенты один за другим… В своем больном воображении, конечно.

Существенный момент. Огромная разница в поведении Алексея существует в зависимости от того, с кем он общается – с женщиной или с мужчиной. На любую женщину у него проецируется образ матери, причем «плохой матери» – жестокой, нелюбящей, подвергающей наказанию. Поэтому практически всех женщин Алексей Гмыза боится и шарахается от них. Однако практика общения показала, что, действуя активно, вполне возможно трансформировать этот образ в образ «хорошей матери», тяга к которому у Алексея сильна чрезвычайно – скорее всего в силу отсутствия реального носителя этого образа в детстве. Если он преодолевает страх перед женщиной, он стремится компенсировать себе с ней то, чего недополучил в детстве… Материнскую любовь.

Совершенно иные мотивы его поведения при общении с мужчиной. На мужчину образ отца полностью не переносится, переносится только некоторая ролевая составляющая, включающая механизм конкуренции с отцом. Другими словами – мужчина, появляясь рядом, провоцирует Алексея на то, чтобы выдавать свои суперменские галлюцинации за события, произошедшие в реальности, – для того, чтобы ощутить свою силу и социальную значимость… Чтобы самому поверить, что он тоже существует на свете и имеет значение для мира вокруг него. Разрушая в своих фантазиях этот мир, он стремится таким образом преодолеть свою исключенность из него и избавиться от ощущения социального небытия…

Социальная невостребованность – еще одна причина того, что Алексей искренне считает именно себя виновником катастрофы…

Но, пожалуй, достаточно и уже сказанного. Надо заметить, психология часто изъясняется таким сухим, скучным, совершенно безэмоциональным языком. И слава богу! Иначе она стала бы слишком привлекательной для массового паломничества в психологи. Каждый считал бы себя психологом, который вправе рассуждать о человеческой психике и психических болезнях, ставить диагнозы, назначать методы лечения и раздавать налево и направо ярлыки – «псих», «невротик», «истеричка», «шизофреник» и еще массу таких же узкоспециальных психиатрических терминов, которые почему-то в обыденной речи встречаются гораздо чаще, чем, скажем, в специальных журналах по психологии и психиатрии… Примерно так же, каждый в России считает себя политологом и имеет свое представление, как управлять этим государством… И управляет им. В своих мечтах, конечно… Так и Алексей – достигал в своих фантазиях того, чего не хватало ему в жизни. Собственной значительности, уважения, силы и любви…