Доноры за доллары - Серегин Михаил Георгиевич

– Сергей Львович, можно вас на минуту? – загадочным голосом спросил Лямзин.

– Сейчас, Степан Алексеевич, – не отрывая взгляда от доски, отозвался тот.

Пока Головлев решал, как лучше закончить партию, Лямзин колебался, говорить или не говорить о видеокассете, о шантаже. Наверно, не стоит, не надо...

Наконец Головлев произнес:

– Вам мат, молодой человек, – и помахал какой-то фигурой перед лицом санитара. – Теперь я полностью в вашем распоряжении, Степан Алексеевич.

Его массивная фигура приблизилась к двери.

– Нам нужно с вами побеседовать, коллега, по одному очень важному и неотложному делу, – блеял Лямзин.

Они прошли в кабинет, где Лямзин тщательно закрыл все жалюзи и включил радио погромче – чтобы не позволить любопытным подслушать их разговор из коридора.

– Вот что, Сергей Львович, – начал он, с жалкой серьезностью глядя собеседнику в глаза. – Такое дело. Вы мне как-то говорили, что карточка того злосчастного пациента – это оружие против наших врагов, не так ли?

Головлева порядком рассмешил торжественный тон, которым Лямзин начал разговор, но он сдержался и так же торжественно кивнул.

– Так вот, Сергей Львович. Я наконец решил воспользоваться этим оружием и обращаюсь к вам в надежде, что вы мне в этом поможете. – Он вопросительно посмотрел на Головлева.

– Конечно, я вам помогу, Степан Алексеевич, о чем речь? Я сам вам это предлагал.

– Очень хорошо! Я знал, что вы мне не откажете. Будьте так добры, изложите ваш план действий.

Головлев смотрел на этого павлина и вспоминал его смешное кряхтенье в тот уморительный момент, когда он пользовал Людку у него на квартире. Он снова с трудом подавил смешок и произнес:

– Нет ничего проще, Степан Алексеевич. Карточка на данный момент у вас?

– У меня. – Лямзин полез в стол, где, теперь закрытая на замок, лежала злосчастная карточка.

Лямзин торжественно водрузил ее на стол перед Головлевым. Тот немедленно притянул ее к себе. Степану Алексеевичу его руки в этот момент показались парой каких-то хищных жадных пауков.

Головлев между тем пролистывал карточку, с наслаждением приближаясь к заветному месту в ней. Наконец нашел эту запись.

– Она на месте, – удовлетворенно кивнул он головой. – Замечательно. У нас телефоны, кажется, прослушиваются?

Лямзин развел руками:

– А вы как думаете? Я лично слышал, как Штейнберг давал задание нашему гениальному Хоменко устроить маленькую шпионскую сеть.

– Параноик. Так не пойдет. Нам нужен телефон, который не прослушивается. Идеально, если это будет телефон-автомат. Одевайтесь, – скомандовал он. – Пойдемте со мной, и я вам покажу чудеса техники на грани фантастики.

Они, разделившись для вящей надежности, спустились вниз, молча прошли мимо невозмутимых охранников и свернули за угол, где находилась побитая будка таксофона. У Лямзина с собой оказалась телефонная карточка, взяв которую Головлев протиснулся к аппарату. Повернувшись к Лямзину, он выжидающе посмотрел на него:

– Ну?

– Чего – ну? – не понял тот.

– Телефон санатория мне скажите, я же не знаю. Вы же у нас специалист по связям с общественностью, – нетерпеливо сказал Головлев, про себя обзывая завхирургией болваном.

Лямзин поморщился, назвал телефон.

Головлев торопливо набрал номер, громыхая поломанным диском.

– Алло? Это санаторий «Сосновая шишка»? А могу я хирурга Карташова услышать?

* * *

– Кто это? – устало спросил я.

– Кто-кто! Конь в пальто! Что, не узнал? – раздался в трубке голос Чехова. – Открывайте ворота, к вам приехал сирота. Ладыгин, я себе уже все отморозил, у меня печка сломалась. Можно, я к тебе подъеду, чаю попьем?

Я оглянулся на ворочающуюся во сне Марину.

– Я не один, – поколебавшись, сказал я.

Чехов весело рассмеялся:

– Ага! А говорил... Что, подружка твоя у тебя?

– Юрий Николаевич, орите потише, вы мне девушку разбудите, – давя невольную улыбку, попросил его я.

Я посмотрел на часы – была уже половина второго.

– А до утра подождать нельзя? – поинтересовался я у Чехова, с тоской представляя, как он завалится с присущим ему шумом в мою однокомнатную квартиру, лишая всех ее обитателей приятностей ночного отдыха. О том, что мы вообще-то ведем серьезное расследование, мне как-то сразу не подумалось.

– Ладыгин, ты что, с ума сошел! Куй железо, пока не сгорел! Это – срочно.

– Вас что, жена ночевать не пускает? – из последних сил бубнил я, уже обреченно натягивая штаны.