Сезон мошкары - Блант Джайлс

Джайлс Блант

Сезон мошкары

1

Всякий, кому довелось пожить некоторое время в Алгонкин-Бей, найдет массу причин для своего страстного желания перебраться куда-нибудь в другое место. Алгонкин-Бей расположен вдали от цивилизации, под которой канадцы подразумевают Торонто, а именно на двести пятьдесят миль южнее. Центр городка, некогда очаровательный, постепенно ветшает и разрушается под двойным натиском двух напастей — случайных пожаров и планомерных расчисток под парковые зоны. А к тому же существуют зимы — жестокие, снежные и затяжные. Порой стужа захватывает апрель, а снег выпадает и в мае.

И мошкара. Каждый год с наступлением краткой весны с северных берегов Онтарио и его многочисленных рек и протоков поднимаются тучи мошкары, чтобы насытиться кровью домашнего скота, птицы и жителей Алгонкин-Бей. Для нападения мошка оснащена превосходно. Несмотря на крошечные — меньше четверти дюйма в длину — размеры, она при ближайшем рассмотрении напоминает боевой вертолет с маленьким хоботком для взглядом. ие с тем, что есть». сосания и омерзительным крючком в хвостовой части. Даже в единственном числе эта тварь — сущее наказание. Когда же их целая туча, тут уж впору обезуметь.

В эту пятницу обстановка в баре «Международный» была вполне сносной, но бармен Блэйн Стайлс ждал неприятностей. Сезон мошкары обычно пробуждает не самые лучшие качества в людях, а тем более — в барных завсегдатаях. В котором из углов вспыхнет ссора, Блэйн не знал, но кандидатов в зачинщики он уже заприметил.

Во-первых, подозрительная троица у стойки: парень по имени Реджис и два его дружка в бейсбольных кепках — Боб и Тони. Пили они не так уж много, зато чересчур усердно обхаживали официантку Дарлу, и ощущалось в них некое внутреннее беспокойство, грозившее в будущем возможными осложнениями. Был еще столик в глубине, возле карты Африки. Сидевшие за ним вот уже два часа пили пиво «Молсон». Тихо, спокойно, но все пили и пили. А еще была девушка — рыженькая, Блэйну незнакомая, которая курсировала, переходя от столика к столику, что наметанному глазу Блэйна показалось внушающим опасения.

Бутылка «Лабатта синего», пролетев по комнате, ударилась в карту Канады в районе Ньюфаундленда. Блэйн пулей выскочил из-за стойки и препроводил метнувшего бутылку вон из бара так ловко, что тот не успел даже воспротивиться. То, что он пропустил назревавшую опасность, Блэйна расстроило. Хулиган сидел в компании парней в кожаных куртках под картой Франции, и чуткий радар бармена никак на него не реагировал до тех пор, пока не разразился скандал. Бар «Международный», самый старый и самый сомнительный из всех кабаков Алгонкина, в пятницу вечером, а особенно в сезон мошкары, мог становиться ареной самых буйных действий, которые Блэйн предпочитал пресекать в зародыше.

Вновь зайдя за стойку, Блэйн налил две кружки для тех, кто сидел под картой Африки. Там, как он заметил, становилось шумнее. Пришел заказ на шесть «континенталей» и две «Маргариты со льдом» — успевай только поворачиваться. Потом наступила передышка — он разогнулся, опершись одной ногой на ящик с пивом, и стал перемывать стаканы.

Завсегдатаев было не так уж много. В телевизионных спектаклях их обычно изображают добрыми и наивными чудаками, но Блэйну все они представлялись законченными алкашами, нередко утратившими всякое человеческое достоинство. Замызганные карты на стенах бара были их единственным выходом за пределы Алгонкина.

Джерри Комманда сидел с краю стойки, мусоля, как обычно, свой стакан «диетической колы с лимоном» и почитывая «Маклин». Непонятный он парень, этот Джерри. Вообще-то Блэйну он нравился, несмотря на то что был завсегдатаем, во всяком случае он его уважал, хоть тот и не особенно разбрасывался чаевыми.

В свое время Джерри пил, не как алкоголик, но пил — еще подростком и когда ему было двадцать с небольшим. Но потом что-то заставило его протрезветь, и с тех пор к спиртному он не притрагивался. Пять-шесть лет обходил стороной «Международный» и другие бары. А пару лет назад по пятницам стал наведываться вечерком в заведение Блэйна, усаживался в уголке, примостившись на табурет своей тощей задницей. С его места был хороший обзор.

Однажды Блэйн поинтересовался у Джерри, как это ему удалось завязать — может, он к программе «двенадцать шагов к трезвости» подключился?