Вся правда о небожителях - Соболева Лариса

– Но ты это делал: заботился, мчался по первому зову к матери своего будущего ребенка, а меня оставлял одну в квартире. Значит, она не просто Лика с придурью, а женщина, которая тебе очень дорога, что и подтвердилось. Нет уж, я буду только единственной, а не во втором составе.

Вовчик не выдержал, взмолился громким шепотом:

– Люди, не орите!

– А, – повернулась к нему София, – наконец и ты явился! Хотя твоя наглая рыжая морда не предупредила меня, что у Лики живот, я прощаю тебя. А теперь покрышуй своего друга, он сел в кресло начальника, и крыша у него поехала.

София забрала папку с авторучкой, дошла до двери… Не все высказала! Она развернулась на сто восемьдесят градусов и совсем другим тоном, не скандальным, с положенной дистанцией подчиненный – начальник сказала:

– Товарищ майор, не отрывайте меня по пустякам. На вашу нищенскую зарплату только ноги протянешь, не заработав даже на белые тапочки. Поэтому я каждую свободную минуту подрабатываю тяжелым писательским трудом. А если вам приспичит, то звоните по внутреннему телефону, я всегда напишу вам речь не только для телевидения, но и для банкета, вышестоящего начальства, мэра, даже для вашей гражданской жены Лики, чтоб вы не запутались, когда у вас появится новая дура типа меня.

Дверь захлопнулась. Бедняга Артем залпом выпил стакан воды, словно водку, занюхал кулаком, а Вовчик, безумно вытаращив глаза и открыв рот, схватился пятерней за скулу и выговорил с наигранным ужасом:

– Это София?!! И ты хотел на ней жениться?!

– Почему хотел? Хочу.

– Ну… Дерзай. Фу-ух!

– Чего приперся?

– Здрасьте, а кто меня вызывал? Да! Мы же нашли машину и Эрика. Из-за вашего ора я память потерял.

Угрюмый Артем, казалось, просматривал снимки без интереса, но как человек, привыкший обращать внимание на мелочи, которые не всем бросаются в глаза, заметил:

– Время…

– Ага! – воскликнул Вовчик. – Мимо поста ГИБДД Эрик проезжал без пяти минут час. А говорил мне, что отъехал от дома примерно около одиннадцати или в начале двенадцатого. Ехать от него до поста минут сорок, где же он был остальное время?

– У него нет мотива, – кинул фото на стол Артем.

– Но и алиби нет! Теперь у троих его нет.

Встречу с Рогозиным Артем решил не отменять, несмотря на полный вакуум внутри. Собственно, не столько Павел ему был нужен, сколько Ольга, а она, он уверен, будет у друга.

Вряд ли Арсений Александрович когда-нибудь так хохотал, что называется, до слез. София, наоборот, впала в мрачное настроение, передавая отцу перипетии рабочего дня – вот и не верь после этого людям, которые говорят, что понедельник день тяжелый. С другой стороны, она была дома, это слово приобрело в данных обстоятельствах особое значение. София как будто вернулась из длительной ссылки домой, где комфортно, тепло, где ей рады, а еда кажется необыкновенно вкусной, посему мрачность перемежалась улыбками, адресованными отцу, который подбадривал дочь:

– Молодец, Софи. Нас, мужчин, иногда надо наказывать.

– Наказывать? За наказанием следует прощение, а я не хочу прощать обман. Мне достаточно Борьки, который взобрался мне на голову. Думаешь, любовница у него появилась только сейчас? Я теперь припоминаю его отлучки, неубедительные объяснения, замашки домашнего тирана. Ладно, па, я пойду поработаю.

Она потянулась, чувствуя, как домашняя атмосфера обволакивает ее ленью, это опасное состояние, ничегонеделание заразно и аккумулирует негативные мысли. Трудные периоды помогает пережить работа, не хочется – надо заставлять себя, в конце концов, увлечешься и шагнешь из настоящего в более изящный мир.

– Осторожней теперь с компьютером, – напомнил отец.

– Спасибо, па, я забыла. Рукой попишу, а завтра отпечатаю на работе.

В детской она открыла окно, потянула носом, вдыхая прохладу летней ночи. Нужно учиться находить радость в простых вещах, в той же летней прохладе, в этой комнате, куда не зайдет Боря с обиженной физией, в чашке чая, которую заботливо ставит перед ней папа. Все не так плохо, главное, есть стимул, он растет и любит маринованные корнишоны. Запрыгнув на кровать, София накрыла колени пледом, положила на них фолиант, а на него листы бумаги…

И писала

Перед Зыбиным на столе лежала карта города, в тот момент, когда вошли Марго и Мишель, Терновой гневно говорил:

– Плох ваш план. Ну, расставите вы от магазина до самого дома людей, и что? Ее не на руках унесут, а увезут. Как догонять будете ту же карету?