Человек наизнанку - Варгас Фред

— А Массар?

— Массара нет в живых. С самого начала. Наверное, он закопал его тело где-нибудь на горе Ванс. Гляди-ка, Соль, а вот и полиция.

Адамберг и Солиман вышли навстречу жандармам, первый — по пояс голый, второй — в одних трусах. Фромантен вызвал подкрепление: несколько человек из бригады Мондидье. Ведь если речь идет об аресте человека с волком, лишние десять человек не помешают.

— Ну вот, нам сюда, — сказал им Адамберг, указывая на распростертое на земле тело. — Позовите врача, я разбил парню голову.

— Кто он? — спросил Фромантен, посветив фонарем в лицо канадцу.

— Стюарт Дональд Падуэлл, сын Джона Падуэлла. Здесь его знают под именем Лоранса Дональда Джонстона. — Адамберг с грехом пополам справился с английскими именами и продолжал: — А вот и орудие убийства.

— Вот черт! Оказывается, это не волк!

— Только череп волка. А лапы, следы которых мы видели, лежат, наверное, в багажнике его мотоцикла.

Аджюдан долго с любопытством рассматривал череп, осветив его фонарем.

— Это полярный волк, — объяснил Адамберг. — Он подготовился заранее.

— Да, все ясно, — кивнул Фромантен. — Дело в том, что полярные волки самые крупные из всех, намного крупнее остальных волков.

Адамберг оторопело взглянул на него.

— Понимаете, комиссар, я люблю животных, — смущенно объяснил Фромантен. — Читаю, записываю…

Он направил фонарь на правую руку Адамберга.

— Рана кровоточит, — встревожился он.

— Да, она открылась, когда этот тип набросился на меня, — сказал Адамберг.

— Интересно, почему он выдал себя?

— Сегодня вечером я на него смотрел.

— Ну и что?

— Я несколько раз посмотрел на него и узнал некоторые черты Джона Падуэлла. А Стюарт знал, что я интересуюсь его отцом, и тут же сообразил, что я все понял.

Адамберг проводил взглядом Лоуренса, которого вели под руки два жандарма. Третий принес рубашку и ремни от кобуры Адамберга и брюки Солимана.

— Вы с ним общались сегодня вечером? — хмуро спросил Фромантен, шагая следом за жандармами.

— Он всегда был рядом, не только сегодня вечером, — сказал Адамберг и пошел за ним. — Сначала он пустил слух о человеке с волком, потом пустил за ним вдогонку трех человек, чтобы поддержать этот слух. Он знал о каждом нашем шаге. Не мы его преследовали, а он направлял нас, куда ему хотелось.

Лоуренса отправили в Мондидье, в больницу; Фромантен довез Адамберга и Солимана до самого грузовика.

— Если канадец придет в себя, допрос завтра в пятнадцать ноль-ноль, — деловито проговорил Адамберг. — Поставьте в известность прокуратуру и как можно скорее предупредите Монвайяна из Виллар-де-Ланса, Эрмеля из Бур-ан-Бресса и Эмона из Белькура. Я сам позвоню Еревану в Пюижирон и попрошу его обыскать участок вокруг хижины Массара.

Фромантен молча кивнул. Он сделал знак своему сотруднику забрать мотоцикл Лоуренса и уехал.

— Черт возьми! — вскричал Солиман, провожая глазами полицейские машины. — А как же ногти? А волосы? А с ногтями что будем делать? — повернулся он к Адамбергу.

— Теперь с ногтями все понятно.

— Но это же были ногти Массара. И что нам теперь с ними делать? — не отставал Солиман.

— Да, это были ногти Массара, причем ногти отрезанные, — начал Адамберг и медленно зашагал по обочине дороги. — В хижине на горе Ванс Бреван не нашел ни одного ногтя в ванной комнате. И только после того, как Эрмелю пришло в голову обыскать спальню, были обнаружены фрагменты ногтей. Только их не отрезали, а отгрызли. Вот это меня и смутило, Солиман. С одной стороны, есть некто, пользующийся щипчиками, с другой — некто, грызущий ногти, причем в кровати. Это не мог быть один и тот же человек, понимаешь, Соль? Потом, когда мы разыскали его номер в гостинице и нашли там два ногтя и один волос, я решил, что мы люди везучие. Да, мы и вправду везучие. Глядя на карту, я понял, что убийства не случайны. Ногти заставили меня сомневаться в существовании Массара.

— Черт, но откуда же тогда взялись ногти? — воскликнул Солиман.

— Соль, Лоранс срезал их с мертвеца.

Солимана передернуло от отвращения.

— Он не сообразил, что Массар грызет ногти. Он даже не представлял себе, что такое бывает. Сам он такой чистоплотный, такой аккуратный. В этом и состояла первая ошибка канадца.

— А что, были и другие? — с любопытством спросил Солиман, не сводя глаз с комиссара.