Невидимая река - Маккинти Эдриан

Неделя. Долгая неделя. Героин заканчивался. В этом скотском городе разжиться им было негде. Тут-то я хорошенько призадумался и принял решение позвонить Пату.

Я рассказал ему о своих планах.

Голос Пата был голосом разума. Все, что я наметил, расписал буквально по дням, он раскритиковал и велел мне забыть и не вспоминать об этом.

Но я не мог забыть. Я должен был встретиться с Чарльзом — это был единственный выход. Должен. Почему? Что я сделаю, когда мы увидимся? Я и сам не знал. Но я должен был довести начатое до конца. Должен был увидеть этого ублюдка. Просто обязан. Во что бы то ни стало. Кровь из носу.

Пат пришел в ярость, буквально вскипел от злости.

Он велел мне на выходных подумать обо всем, пока я не наломал дров. Пат был мудрым человеком, не считаться с его мнением было бы оплошностью, я все еще раз взвесил, но уже знал, что решение принято.

О чем я и сообщил ему.

Пат вновь принялся меня отговаривать, хотя уже понимал, что это бесполезно. Наконец он сдался и решил, что должен помочь, чтобы меня так просто не укокошили, как Джона.

— Сиди смирно, — предупредил Пат, — я приеду следующим автобусом.

Я встретил Пата на остановке. Поездка плохо на нем сказалась, он был бледен, вид имел смертельно уставшего человека. Я разогрел банку грибного крем-супа «Кэмпбел». Он немного поел. Потом раскрыл свою сумку. Вынул оттуда бутылку джина и автоматический кольт сорок пятого калибра.

— Это тебе, — сказал он, протягивая мне пистолет, — отцовский. Военного образца. Он был лейтенантом во время Второй мировой. Я проверил, пострелял на полигоне. Работает. С пятидесяти футов и ближе. Мозги вышибет только так.

— Спасибо. — Мне сразу стало легче, в моем распоряжении были пистолет и кевларовый жилет. Так спокойнее.

Мы устроились у окна с видом на кладбище и реку и начали обсуждать мою затею.

— С чего ты взял, что Чарльз явится один? — спросил Пат, наливая джин в кофейную чашку.

— А у него не будет другого выхода. Он сочтет, что я собираюсь шантажировать его. Он никого не приведет, ему свидетели не нужны, — ответил я уверенно.

— Возьмешь пистолет и наденешь жилет.

— Хорошо.

Колорадо в полдень — голые выжженные равнины. Голубое небо. Вместе мы дошли до телефона-автомата возле аптеки «Уолгрин». Пат сопровождал меня со скоростью улитки, но всю дорогу настойчиво пытался отговорить, пуская в ход последние силы и аргументы. Я набрал номер. Включился автоответчик. Я зачитал по бумажке:

И повесил трубку.

Наступил следующий день. Гроза разразилась около десяти часов. Гром и молнии сотрясали здание. Пошел град, и градины были величиной с мяч для гольфа.

— Мерзость, — глядя в окно, сказал я, просто чтобы что-то сказать.

— Да уж, — согласился Пат. — По радио передали, что будет холодный дождь с градом. Что за погода для июля? Хотя дождь нам совсем не помешает. Хорошо бы он зарядил месяцев на шесть.

— Ты прав, все лучше, чем жара.

— Нет, ты только посмотри! Из окна ни черта не видно! Даже где кладбище не разобрать. Твой план — дерьмо. Я так и знал. Я же тебе говорил! А ты настаивал, — сурово произнес Пат.

— Со мной все будет в порядке.

Пат выругался и пошел варить кофе. Мы смотрели на часы. Скоро полночь.

— Ладно, мне пора идти.

— Можно я скажу тебе только одну вещь? — спросил Пат.

— Ну.

— Эта встреча ничего не даст, — сказал Пат, в его слезящихся глазах застыла тоска.

— Пат, я хочу достать этого козла, он убил моего лучшего друга, я должен, я вынужден довести это дело до конца.

— Ничего ты не должен, Алекс, — умоляющим голосом произнес Пат.

— Должен.

— Чего, по-твоему, ты сможешь добиться?

Я на мгновение задумался. Чего я, собственно, хотел? Хотел сделать что-то Чарльзу наперекор, наорать на него, вынудить во всем признаться; я хотел, чтобы он пошел сдаваться в полицию, хотел привести его туда, увидеть его рожу, хотел его смерти… Много всего.

Я надел свитер, бронежилет, куртку и шерстяную шапку от дождя.

— Ты уверен, что он придет один? — спросил Пат.