Последний дон - Пьюзо Марио

Съемочная группа “Мессалины” начнет прибывать только после трех, и тогда Кросс увидится с Афиной – в последний раз, если что-нибудь пойдет не так. Взяв трубку балконного телефона, Кросс позвонил в виллу, где разместил Лиа Вацци, и велел ему подняться в пентхауз, чтобы еще разок обсудить планы.

“Мессалину” завершили в полдень, Дита Томми хотела, чтобы в последнем кадре восходящее солнце озарило картину жуткой бойни на поле брани. Афина и Стив Столлингс смотрели сверху. Дита сняла дублера Столлингса, ради маскировки его лицо пряталось в тени. Было уже почти три часа пополудни, когда грузовик с платформой, огромные трейлеры, служившие жилищами персоналу, автокухни, трейлеры гримуборных и автомобили с оружием доисторических времен въехали в Вегас. Приехала и масса другого народу, потому что Кросс устроил по этому случаю прием в добром старом вегасском стиле.

Он обеспечил полный бесплатный пансион всем трудившимся над “Мессалиной”, вплоть до подсобных работников, включавший проживание, еду и напитки. Студия “ЛоддСтоун” включила в список более трехсот имен. Несомненно, это был щедрый поступок, и, несомненно, Кросс выказывал добрую волю. Но эти три сотни человек оставят значительную часть своей зарплаты в кассе казино. Это Кросс усвоил у Гронвельта. “Когда люди чувствуют себя хорошо, когда они хотят отпраздновать, они играют”.

Черновой монтаж фильма “Мессалина” будет прокручен в десять вечера, но без музыки и спецэффектов. После просмотра состоится заключительная вечеринка. Огромный бальный зал “Занаду”, в котором проводился прием в честь Большого Тима, разделили на две части. Одну для показа фильма, а вторую, размером побольше, – для буфета и оркестра.

К четырем часам вечера все уже были в отелях и виллах. Такое событие не мог пропустит никто: все бесплатно, на стыке двух шикарных миров – Голливуда и Лас-Вегаса.

Строжайшая безопасность доводила прессу до умопомешательства. Ей категорически отказали в доступе в виллы и бальный зал. Было невозможно даже сфотографировать участников этого грандиозного события – ни кинозвезд, ни режиссера, ни сенатора с губернатором, ни продюсера, ни главу студии. Корреспонденты не могли пробиться даже на просмотр чернового монтажа. Они ходили вокруг казино, предлагая огромные взятки игрокам и персоналу низкого пошиба в обмен за их пропуска в бальный зал. Некоторым репортерам повезло.

Четыре члена съемочной группы, пара циничных каскадеров и две женщины из обслуживающего персонала продали свои пропуска репортерам по тысяче долларов за штуку.

Данте Клерикуцио и Джим Лоузи наслаждались роскошью своей виллы.

– Грабитель мог бы прожить целый год на одном только золоте из ванной, – потряхивая от удивления головой, вслух заметил Лоузи.

– Нет, не смог бы, – возразил Данте. – Не позже чем через полгода он отправился бы на тот свет.

Они сидели в гостиной апартаментов Лоузи. В обслуживание они не звонили, потому что огромный кухонный холодильник был битком набит подносами с сандвичами и канапе с черной икрой, бутылками импортного пива и тончайшими винами.

– Значит, мы устроены, – отметил Лоузи.

– Угу, – поддержал Данте, – а когда со всем покончим, я попрошу у дедушки отель. Тогда мы будем устроены на всю жизнь.

– Важно заманить его сюда одного.

– Я это обеспечу, не волнуйся, – заверил Данте. – Если дойдет до худшего, мы вывезем его в пустыню.

– Как ты затащишь его в эту виллу? – поинтересовался Лоузи. – Вот что важно.

– Я скажу ему, что Джорджио прилетел сюда инкогнито и хочет повидать его. Затем сделаю дело, а ты уберешь за мной. Ты же знаешь, что ищут на местах преступления. – Задумчивым тоном Данте продолжал: – Лучше всего бросить его в пустыне. Быть может, его никогда не найдут. – Он мгновение помолчал и добавил: – Ты помнишь, что Кросс уклонился от разговора с Джорджио в ночь, когда умер Пиппи. Он не осмелится на такое во второй раз.

– А что, если осмелится? Я буду ждать тут всю ночь, сидя как на иголках.

– Вилла Афины совсем рядом. Загляни к ней на огонек, глядишь, и повезет.

– Слишком большой хай подымется, – заметил Лоузи.

– Мы можем взять ее в пустыню вместе с Кроссом, – ухмыльнулся Данте.

– Ты рехнулся, – ответил Лоузи и понял, что это действительно так.

– Почему бы и нет? – отозвался Данте. – Почему бы малость не позабавиться? Пустыня достаточно велика, чтобы сбыть туда пару трупов.

Лоузи подумал о теле Афины, ее очаровательном лице, ее голосе, ее царственном ореоле. О, они с Данте позабавятся. Он уже стал убийцей, почему бы не стать заодно и насильником? Марлоу, Пиппи Де Лена и его давний напарник Фил Шарки. Он уже трижды убийца и почему-то стесняется совершить изнасилование. Он превратился в одного из злодеев, которых арестовывал всю свою жизнь. Сколько переживаний из-за женщины, столько лет торговавшей своим телом. Но этот окаянный коротышка в забавной шапочке – настоящий фрукт.

– Пожалуй, попытаю судьбу, – сказал Лоузи. – Приглашу ее выпить, и если придет, значит, сама напросилась.

Данте позабавила рассудительность Лоузи.

– Да все они на это напрашиваются. Мы сами напрашиваемся.

Они еще раз прошлись по деталям, а затем Данте вернулся в свои апартаменты. Наполнил ванну: ему хотелось воспользоваться дорогими благовониями виллы. Пока он лежал в горячей ароматной воде, погрузив свои черные, курчавые волосы в белую густую пену, он думал о том, какой станет его участь. Когда они с Лоузи избавятся от трупа Кросса в пустыне за много миль от Вегаса, начнется самая трудная часть операции. Надо будет убедить деда в своей невиновности. Если дойдет до худшего, можно будет и признаться в смерти Пиппи, и дед простит – дон всегда выказывал к нему особую любовь.

Кроме того, Данте сейчас Молот Семьи. Он попросит роль Bruglione Запада и господство над отелем “Занаду”. Джорджио выступит против, но Винсент и Пити займут нейтральную позицию. Их устраивают доходы от их легальных предприятий. Старик будет жить не вечно, а Джорджио – белый воротничок. Придет время, когда полководец станет императором. Он не отступит в благочинное общество. Он поведет Семью обратно к славе. Он никогда не отречется от власти над жизнью и смертью окружающих.

Выбравшись из ванны, Данте принял душ, чтобы смыть мыло со своих жестких кудрей. Умастил тело одеколонами из затейливых флаконов, уложил волосы при помощи ароматических гелей в тонких тюбиках, внимательно изучив инструкции по употреблению. Затем подошел к чемодану со своими ренессансными шапочками и выбрал одну, в форме пирога, украшенную драгоценными камнями, сплетенную из золотых и пурпурных нитей. Лежа в чемодане, она выглядела нелепо, но стоило Данте надеть ее на голову, как он сам был очарован. В шапочке он выглядел, как принц. Особенно благодаря россыпи зеленых самоцветов, пришитых спереди. Вот таким Афина и увидит его сегодня вечером, а если не повезет с ней, то Тиффани. Но обе эти телки могут и подождать, если надо.

Заканчивая с одеванием, Данте думал о том, какой станет его жизнь. Он будет жить в вилле, роскошью не уступающей любому дворцу. У него будет неисчерпаемый запас прекрасных женщин, гарем на самообеспечении, отплясывающий и распевающий в концертном зале отеля. Он сможет питаться в шести разных ресторанах, с шестью разными национальными кухнями. Он сможет заказывать смерть врага и вознаграждать друга. Он будет настолько близок к образу римского императора, насколько позволяют современные обстоятельства. И на дороге у него стоит только Кросс.

Джим Лоузи, наконец-то оставшись в одиночестве в своих апартаментах, раздумывал о том, какой оборот приняла его жизнь. Во время первой половины своей карьеры он был великим фараоном, истинным рыцарем, стоящим на защите общества. Он питал сильнейшую ненависть ко всем преступникам, особенно черным. А потом постепенно изменился. Он отвергал обвинения прессы в том, что фараоны ведут себя по-варварски. Само общество, которое он оборонял от сброда, нападало на него. Его начальники в своей форме с аксельбантами якшались с политиками, моловшими вздор перед народом. И все это чушь собачья, насчет того, что нельзя ненавидеть черных. А что ж тут такого дурного? Они совершают большинство преступлений. И разве он не свободный американец, который может ненавидеть, кого пожелает? Они как тараканы, пожирающие цивилизацию. Они не хотят работать, не хотят учиться, несение светоча цивилизации для них – шутка, если только оно не означает игру в баскетбол при свете луны. Они грабят безоружных граждан, они обращают своих женщин в проституток и относятся с невыносимым презрением к закону и его блюстителям. Работа Лоузи – защищать богатых от злобы бедных. А сам он хотел стать богатым. Он хотел иметь одежду, автомобили, пищу, напитки и, более всего, женщин, таких, которых могут позволить себе только богатые. И уж наверняка это будет чисто по-американски.