Небо над бездной - Дашкова Полина

— Макс, я видела, я знаю, это они, машина мчалась прямо на тебя, нарочно!

— Нет, only accident… пусть змей убьет Хота, цепь оборвется… Соня, ты должна, ты справишься. Будь внимательна с его кровью. Незрелые эритроциты, с ядрами. Анализ ДНК. Теламераза, ген пи аш 53. Все зафиксируй и надежно сохрани.

Хотелось приподнять ему голову, но она знала, что делать этого не следует до приезда «скорой». Если сломан позвоночник, можно навредить.

Несколько человек уже топтались рядом, но никто не решался подойти ближе, тихо переговаривались, охали, какая-то спортивная старуха в розовом лыжном костюме громко выкрикивала проклятья всем проезжающим машинам.

— Скажи, что не знаешь меня, ничего не говори им, — бормотал Макс уже только по русски, совсем без акцента. — Где ты, Соня? Не вижу тебя, где ты?

— Макс, я здесь, — повторяла Соня по русски и по английски. — Держись, не уходи, пожалуйста, ты выбрался, ты теперь свободен, именно сейчас ты начнешь жить своей собственной, отдельной жизнью. Ты женишься, у тебя будут дети. Я даже знаю кто. Две девочки, Ксю и Ли.

Визжали тормоза, от сигнальных гудков лопались барабанные перепонки. Небо почернело, опять сплошной пеленой повалил мокрый снег. Соня чувствовала, как пробегает по телу Макса быстрая мелкая дрожь, словно слабые разряды электричества.

— Ты замечательный врач, умный, чуткий, талантливый. Пожалуйста, немножко потерпи, вот, слышишь, сирена. «Скорая» едет, тебя спасут, — она бормотала, сама не ведая что, не замечая слез и мокрого снега.

«Скорая» действительно подъехала, следом сразу две милицейские машины. Бригада бросилась к Максу, Соня видела, как двое в зеленых халатах присели возле него на корточки, потом ее отвлек толстый милицейский капитан. Она сразу стала рассказывать ему о бежевом «Форде Фокусе», хотела подвести к тому месту у ограды торгового центра, где он стоял, показать, как он сорвался, помчался на Макса.

— Так уж и помчался? Специально, чтобы сбить?

— Специально! Я видела! — прозвучал рядом пронзительный голос спортивной старухи. — Убийцы, наркоманы проклятые! Всех их за сто первый километр, у кого иномарки, сразу за сто первый! А то разъездились, простому человеку уж и ходить негде!

Старухой занялся другой милицейский чин, отвел ее в сторонку, а Соне продолжал задавать вопросы толстый капитан. Соня механически отвечала и вдруг увидела, что «скорая» уезжает, а Макс так и остался лежать.

— Почему? — спросила она капитана.

— Мертвый он. Его труповозка заберет. Давайте-ка проедем в отделение, тут недалеко, надо протокол оформить.

— Как мертвый? У него пульс, он дышит.

— Врачи сказали — мертвый. Идемте в машину. Нужен ваш паспорт.

— Он у меня дома, я живу совсем рядом. Погодите! Они даже не пытались его спасти!

— Девушка, ну врачам-то видней. Значит, как вы сказали его зовут?

— Макс Олдридж. Год рождения точно не помню, между шестьдесят четвертым и шестьдесят седьмым. Профессия — врач, онколог. Кажется, он не женат, детей нет. Из родственников вроде бы жива мама.

— Мама, говорите? Слушайте, вы уверены, что он гражданин США?

— Мы встречались несколько раз в Германии, он говорил, что живет в Америке. Посмотрите, у него должен быть с собой паспорт.

— Паспорт? — капитан вытер мокрое от снега лицо и странно взглянул на Соню. — Ладно, давайте-ка пройдем к машине.

— Я никуда не пойду, пока он лежит. Тут что-то не так, — упрямо повторила Соня. — Почему они сразу уехали, почему не забрали его? Он жив, у него пульс, он разговаривал со мной!

— Может, вам послышалось? Что именно он сказал?

— Accident.

— Вот видите, потерпевший сам назвал это несчастным случаем. Ну, а еще?

— Нейропептиды.

— Чего? — капитан сморщился. — Объясните, не понял.

— Вообще пептид — любое органическое вещество, у которого молекулы по структуре как белковые, но меньше размером, — механически стала объяснять Соня, — приставка «нейро» обозначает все, что связано с нервной системой.

— Нейропептиды, — пробормотал капитан и покачал головой. — Вот надо же, помирает человек, а в голове что? Нейропептиды.

Из-за поворота с воем вылетел реанимобиль, остановился рядом.

— Что за черт, почему вторая «скорая»? — удивился капитан и пошел вразвалку к бригаде.

Соня пошла с ним, но ее остановил старший лейтенант.

— Сядьте, пожалуйста, в машину.

Не глядя на него, Соня бросилась к Максу.

— Стойте, куда? — крикнул лейтенант.

Макса перекладывали на носилки. Эта бригада в отличие от первой обращалась с ним бережно, как с живым.

— Он жив? Вы спасете его? — спросила Соня.

— Шансов мало, но попробуем, — пожилой врач влез в фургон следом за носилками, дверцы захлопнулись, реанимобиль сорвался с места, взвыла сирена.

Несколько зевак все не расходились, в их ряды вернулась спортивная старуха.

— Ну, правильно, сейчас как раз на органы и заберут, чего ж добру пропадать, — сказал маленький тощий мужчина с длинными, крашенными в жгучий черный цвет волосами.

— Ага, точно! Это мафия медицинская работает, у них все налажено, — подхватила старуха.

— Милиция тоже в доле, само собой, в доле, — возбужденно продолжал крашеный, — все шито крыто, документиков при нем нетути, согласия родственников не требуется, все его потроха, печенка, селезенка, почки, аккуратно вытащат, по холодильникам разложат и продадут богатеньким, которые свое здоровье всякими излишествами загубили. Деньжищи, подумать страшно, миллионы в свободной валюте!

— Как нет документов? Откуда вы знаете? — спросила Соня.

Крашеный повернулся всем корпусом, уставился на Соню, дернул головой и громко произнес:

— Она стояла с ним, она его толкнула под колеса! Я видел!

— Так, минуточку, — вмешался лейтенант, — что вы видели, гражданин? Документы ваши будьте любезны.

Крашеный мгновенно достал паспорт из-за пазухи, протянул лейтенанту.

— Пожалуйста, готов выступить свидетелем, вот эта девушка стояла рядом с убитым мужчиной, они говорили о чем-то, потом она сильно толкнула его на проезжую часть, как раз под колеса.

— Где именно они стояли? Можете показать? — спросил лейтенант, брезгливо морщась, и вернул паспорт.

Крашеная голова опять дернулась, глаза быстро, тревожно забегали.

— Вот, прямо тут и стояли, где все произошло.

— Тут? На проезжей части?

— Ой, ладно врать-то, — подала голос спортивная старуха, — стояли они на тротуаре, а сбили его вон аж где, посередине мостовой, и никто никого не толкал. Он пошел через дорогу, она осталась и к нему потом побежала, когда уж он упал.