Я буду просто наблюдать за тобой - Кларк Мэри Хиггинс

Сейчас он подъезжал к открытому месту. Белая машина Меган и темный «седан» тряслись впереди по разбитому грунту. Берни дождался, когда они проедут открытый участок, и только тогда повел через него свой «шевроле».

Второй пролесок оказался не таким большим, как первый, и Берни пришлось резко затормозить, чтобы его не увидели, когда узкая колея вновь резко свернула в открытое поле. Теперь дорога вела прямо к видневшемуся вдали подворью. Машины устремились туда.

Схватив видеокамеру, он следил за ними через телеобъектив, пока они не скрылись за сараем.

Берни сидел тихо и раздумывал, что ему делать. Возле дома виднелись кусты вечнозеленых растений. Может быть, ему удастся спрятать в них свой «шевроле». Он должен попытаться.

День шел к концу. Лучи угасающего солнца едва пробивались сквозь низко нависшие тучи. Меган ехала за Филлипом по петляющей и ухабистой дороге. Они выехали из пролеска, пересекли поле, миновали еще одну полосу леса. Дорога выпрямилась. Вдали показались строения: дом фермера и сарай.

Неужели папа находится в этом заброшенном месте? — удивлялась она и молила Бога, чтобы он подсказал ей нужные слова, когда она встретится лицом к лицу с отцом.

«Я люблю тебя, папочка», — хотел расплакаться в ней ребенок.

«Папа, что случилось с тобой? Почему, папа?» — хотел выкрикнуть в ней обиженный взрослый.

«Папа, мне не хватало тебя. Чем я могу помочь тебе?» — может быть, так следовало начать?

Вслед за автомобилем Филлипа она обогнула заброшенные строения. Он остановился, вышел из своего «седана», подошел к ее машине и открыл дверцу.

Меган подняла на него глаза.

— Где отец? — спросила она и провела языком по пересохшим и потрескавшимся губам.

— Он поблизости. — Филлип встретился с ней взглядом.

Сознание зафиксировало ту краткость, с которой он ответил на ее вопрос. «Он нервничает не меньше меня», — подумала она, выбираясь из автомобиля.

58

В три часа Виктор Орзини прибыл в кабинет Джона Дуайера, расположенный в здании суда в Данбери. Следователи Вайсе и Маррон уже ждали его. Прошел час, но по их беспристрастным лицам он так и не мог понять, верят ли они хоть чему-нибудь из того, о чем он рассказывает им.

— Давайте пройдемся по фактам еще раз, — предложил Дуайер.

— Я проходился по ним десятки раз, — огрызнулся Виктор.

— Я хочу услышать это еще раз, — настаивал Дуайер.

— Хорошо, хорошо. Эдвин Коллинз позвонил мне из машины вечером 28 января. Мы проговорили восемь минут, и он прекратил связь, так как впереди находился мост Таппан-Зи, а дорога была скользкой.

— Расскажите нам все, о чем вы говорили — потребовала Вайсе. — О чем вы говорили целых восемь минут?

Эту часть истории Виктору хотелось бы смазать, но он знал, что до тех пор, пока он не выложит всю правду, веры ему не будет. Поэтому он нехотя признался:

— За день или за два до этого Эд узнал, что я снабжал одного из конкурентов информацией о вакансиях, которые открывались у наших основных клиентов. Он был взбешен и приказал мне явиться к нему в кабинет следующим утром.

— И это был ваш последний контакт с ним?

— В восемь часов 29 января я ждал в его кабинете. Я знал, что Эд уволит меня, но мне не хотелось, чтобы он считал, что я прибрал к рукам деньги фирмы. Он сказал, что если найдет подтверждение этому, то подаст на меня в суд. В то время мне казалось, что он имел в виду выплаты от конкурентов. Теперь же я думаю, что он подразумевал при этом Элен Петровик. Мне кажется, что вначале он ничего не знал о ней, а затем, должно быть, что-то выяснил и решил, что это моих рук дело.

— Нам известно, что комиссионные за устройство ее в клинику Маннинга поступили на счет фирмы, — сказал Маррон.

— Вряд ли он знал об этом. Я проверял и обнаружил, что они намеренно были спрятаны в гонораре за устройство в клинику доктора Уильямса. Очевидно, Эдвин не должен был знать ничего о Петровик.

— Тогда кто же рекомендовал Петровик Маннингу? — задал вопрос Дуайер.

— Филлип Картер. Не может быть сомнений. К тому времени, когда письмо с подтверждением ее автобиографии было отправлено Маннингу, 21 марта, почти семь лет назад, я работал у Коллинза и Картера еще совсем недолго. Я никогда даже не слышал о женщине с такой фамилией, пока ее не убили две недели назад. И ручаюсь головой, что Эд тоже. В том году его не было в офисе в конце марта, включая и двадцать первое число. — Он помолчал. — И, как я уже говорил вам, увидев в газете письмо, предположительно подписанное им, я сразу понял, что это подлог. — Орзини указал на лист бумаги, переданный им Дуайеру. — У Эдвина была привычка оставлять своей бесценной секретарше, проработавшей с ним много лет, пачку подписанных бланков, на случай, чтобы она могла воспользоваться ими, если он захочет продиктовать письмо по телефону. Он полностью доверял ей. Потом она ушла на пенсию, а пришедшая на смену ей Джекки не вызывала у него восторга. Я помню, как он порвал те подписанные бланки и сказал мне, что отныне он хочет видеть все, что уходит за его подписью. На бланках он всегда ставил свою подпись в одном и том же месте, там, где его бывшая секретарша оставляла легкую пометку карандашом: на тридцать пятой строке сверху. Один из таких образцов сейчас находится у вас в руках.