Я буду просто наблюдать за тобой - Кларк Мэри Хиггинс

Мак надеялся, что шок, который он испытывал, не отразился на его лице. Допустим, что в воскресенье за ужином с ними был Кайл, и она не захотела рассказывать об этом при ребенке. Но даже если это так, Мег не обмолвилась и словом о том, что всего лишь три дня назад она видела убитую женщину, которая, возможно, погибла вместо нее. Более того, она не сочла нужным рассказать ему о решении страховой компании.

А ведь она доверяла ему свои секреты во все времена, начиная с десятилетнего возраста, когда он только начинал учиться в колледже и во время летних каникул подрабатывал у них в гостинице. Она с готовностью делилась с ним всем, начиная с того, как скучает по отцу, когда тот находится в отъезде, и, кончая тем, как ненавидит заниматься на пианино.

Полтора года его семейной жизни были единственным периодом, когда Мак виделся с Коллинзами нерегулярно. После развода прошло уже почти семь лет, и он полагал, что между ними восстановились их прошлые отношения, похожие на те, которые бывают между старшим братом и сестрой.

«Значит, я опять ошибся», — решил он про себя.

Меган сидела теперь молча, поглощенная собственными мыслями. Было ясно, что она не ищет и не ждет от него совета. Ему вспомнились слова Кайла: "Я думал, что ты мой друг". Женщина, которую видел Кайл проезжавшей мимо их дома в среду и которую принял за Меган. Неужели это была та, которая погибла днем позже?

Мак решил не обсуждать этот вопрос с Меган, пока он не расспросит сегодня вечером Кайла и не обдумает все в спокойной обстановке. Но кое о чем ему все же пришлось ее спросить:

— Мег, прости меня, но есть ли какая-нибудь, хотя бы самая ничтожная, вероятность того, что этим утром вам звонил ваш отец?

— Нет, нет. Я бы узнала его голос. И мать бы тоже. Голос, который мы слышали, был каким-то неестественным и больше походил на компьютерный, но в то же время это не был синтезатор речи.

— Он сказал, что у него неприятности. — Да.

— И записка в кармане пострадавшей женщины была написана его рукой?

— Да.

— Упоминал ли когда-нибудь ваш отец кого-либо по имени Анни?

Меган уставилась на Мака.

«Анни!» — Ей вспомнилось, как, поддразнивая, отец называл ее Мег... Мегги... Меган Анн... Анни... и ужаснулась при мысли о том, что Анни всегда было ее домашним именем.

18

Во вторник утром из окна своего дома в Скоттсдале, Аризона, Фрэнсис Грольер наблюдала, как первые отблески света начинают обозначать вершины гор Макдауэлл. Она знала, что затем этот свет усилится, станет ярким и будет непрерывно менять свои тона, оттенки и цвета, многократно отражаясь от горных массивов.

Она повернулась и прошла к окнам, выходившим на задний двор. Дом располагался на краю индейской резервации Пима, и из него открывался вид на дикую пустыню, бесплодную и голую, заканчивающуюся горами Кэмелбэк. Над пустыней и горами в эту минуту стояло таинственное темно-розовое сияние, предшествующее восходу солнца.

В свои пятьдесят шесть лет ей удавалось каким-то неведомым образом сохранять в себе девическую взбалмошность, которая вполне сочеталась с ее тонким лицом, копной густых седеющих волос и большими притягательными глазами. Она никогда не беспокоилась о том, чтобы прятать свои глубокие морщины вокруг глаз и рта под слоем косметики. Высокая и стройная, она удобнее всего чувствовала себя в брюках и свободных блузах. О ней, избегавшей известности, тем не менее, знали в мире искусства, как о скульпторе, которому больше всего удавались человеческие лица. Точность, с которой она схватывала их скрытые выражения, была отличительной чертой ее таланта.

Уже давно она приняла решение и без сожаления придерживалась его. Такой образ жизни вполне устраивал ее. Но теперь...

Ей не следовало рассчитывать, что Анни поймет ее. Она не должна была говорить ей. Анни выслушала ее горькие признания с расширенными от потрясения глазами, затем пересекла комнату и намеренно толкнула подставку с бронзовым бюстом. Фрэнсис в ужасе вскрикнула, но Анни выскочила из дома, села в машину и уехала. В тот вечер Фрэнсис пыталась позвонить дочери на ее квартиру в Сан-Диего, но услышала только автоответчик. Она звонила всю неделю, и каждый раз натыкалась на автоответчик. Анни как будто исчезла навсегда. В прошлом году, когда расстроилась ее помолвка с Грегом, она уехала в Австралию и вернулась только через полгода.

Непослушными пальцами, отказывающимися подчиняться сигналам мозга, Фрэнсис вновь принялась кропотливо восстанавливать созданный когда-то собственными руками бюст отца Анни.