Запасной выход - Малышева Анна

Когда позвонили в дверь, я лежала в постели и равнодушно слушала собственную радиостанцию. Новости политики, спорт, погоду… Сперва я решила, что это вернулся Женя, ему удалось освободиться пораньше. Но потом сообразила, что у него есть собственные ключи. Он знает, что я болею, так что звонить не будет. Это могла быть мама… Но так рано?

Я с трудом встала, закуталась в халат и пошла открывать. Заглянув в глазок, я увидела там… Ксению. Та как раз подняла руку, чтобы позвонить еще раз.

– Как, это ты? – Я открыла дверь и впустила ее. – Вот не ждала…

Она вошла, не поздоровавшись, и сразу спросила:

– Ты одна? Никого больше нет?

– Одна, а что случилось?

Ксения отмахнулась и, усевшись на табурет в углу, неожиданно заплакала. Я стояла над ней, тупо смотрела и не знала, что теперь делать. Это выглядело как-то театрально, надуманно… Она, как оказалось, тоже не знала, что ей делать…

– Это какой-то кошмар! Ужас! – всхлипывала Ксения, вытирая щеки обеими руками. – Ну почему они во всем обвиняют меня!

– Кто, кто? – Я наклонилась и тронула ее за плечо: – Что случилось? Тебе что, опять угрожали?!

Она помотала головой:

– Нет, теперь другое… Тот тип больше не приходил, теперь кое-что похуже!

– Еще хуже?!

Она кивнула и снова принялась всхлипывать. Перемежая слова рыданиями, пожаловалась, что не знает, к кому обратиться. Все против нее! А чем она виновата? Мне с трудом удалось отвести ее в комнату и усадить на диван. Ксения решительно отказалась от воды и продолжала вытирать слезы. Мне по-прежнему казалось, что она ломает какую-то плохо поставленную комедию.

– Мне от него ничего не нужно! – охрипшим от слез голосом заговорила она. – Никогда я ничего не просила! Не хотел на мне жениться – и не надо! Я и сама не хотела! Не хотел, чтобы у нас было что-то общее – и не нужно! Я-то думала, он боится алиментов, если мы разведемся, и поэтому на мне не женится! Разве я когда-то его упрекала? Давила на него? Разве я на что-то рассчитывала? Да я сама больше его зарабатывала, я всю семью содержала!

– Господи, так ты об Иване? – догадалась я наконец. – Что произошло?!

– Да все эта стерва, Таня, воду мутит!

– Таня?

– Его первая жена! – раздраженно бросила Ксения. Слезы у нее уже высохли, и она заговорила более связно и менее театрально.

Оказалось, что Таня, которую все считали кроткой женщиной, страдалицей, бессребреницей, повела себя после похорон по меньшей мере странно. Началось все на поминках – тех самых, на которые я так и не попала. Когда гости собрались на даче, Татьяна сперва вела себя тихо. Сидела с ребенком во главе стола, где и все родственники, но голоса не подавала. Больше заботилась о сыне – накладывала ему в тарелку куски повкуснее и беспокоилась о том, чтобы рядом с мальчиком никто не курил.

– Он, видите ли, не переносит табачного дыма! – ядовито сказала Ксения. – Ну я тоже помалкивала в тряпочку. Можешь себе представить, как я выглядела? Вроде бы жена, вроде бы тоже мать его ребенка… Но все как-то не взаправду! И только потому, что эту Танечку сводили в свое время в ЗАГС! Хотя, видит Бог, мне это было совсем не нужно!

Когда гости подвыпили, разговоры стали более откровенными. И в конце концов, была затронула самая щекотливая тема – наследство.

– Какое, казалось бы, наследство… – вздохнула Ксения. – Я ни тряпочки не рассчитывала получить. Но вот эта дача… Особенно участок! Там же огромный участок, при желании можно заблудиться! А сам дом больших денег не стоит. Он старый, бревенчатый. И хотя там был сделан ремонт, но все равно развалюха развалюхой и останется. Кстати, – оживилась она, – все студийное оборудование, которое там на втором этаже, было куплено уже при мне, частично на мои деньги! То есть я могла бы предъявить какие-то претензии… И тут эта стерва подала голос!

Оказалось, что Таня уже составила план, как распорядиться наследством. Наследницей, разумеется, являлась она, представляя интересы малолетнего ребенка. Всплыл еще один малоприятный факт… То есть Ксения об этом знала, но никогда не считала удобным поднимать этот вопрос. Все это время она с сыном жила в квартире Ивана. Однако прописана была у своих родителей – там же, где и ее маленький сын. А первая, законная, жена была приезжей. Когда Иван женился на Тане, та жила в общежитии. Своего жилья в Москве у Татьяны не было, она до сих пор была прописана в квартире Ивана. Как и ее ребенок.

Все эти сложные имущественные отношения Ксения объясняла мне с горящим взглядом и нервной жестикуляцией. Ее голос гневно зазвенел: