Форсаж - Харрисон Колин

– Продолжай.

– Я продолжаю, черт побери, продолжаю. – Рик попытался пошевелить ногой. Невозможно. Кровь все еще шла, но не сильно. Томми вернулся и дал ему бутылку чая со льдом. Что еще можно рассказать? – Уже прошло несколько лет, понимаешь? Дальше, я уже говорил, Тони требует от Кристины, чтобы она нашла способ не переговариваться со скупщиком. Она такой способ придумала.

– Но как вы узнавали время встречи? – спросил Моррис. – Ведь эта проблема возникала каждый месяц.

– Кристина использовала алгоритм для решения вопроса. Время и день мы получали, исходя из генерированных чисел. Прежнее число обозначало час, предположим, три, а новое – день, например, четыре, значит, встреча назначена на три часа на четвертый день следующего месяца.

– А как насчет ноля? – Моррис взглянул на свой список. – Как вы эту проблему решали?

– Ноль означал десять. Кроме того, Кристина установила, что числа от семи до девяти – время до полудня, ноль – десять часов утра, а числа от одного до шести – после полудня. Таким образом, она всегда оказывалась в гуще людей. Встреча всегда происходила в первые десять дней месяца, вот так.

– А как насчет времени и числа отгрузки? Вы ведь не могли произвольно назначать время, с трафиком и парковкой и прочими возможными задержками. К тому же эти хреновы парады, или еще что-нибудь. Впрочем, вы могли назначать время, делая поправку на задержки из-за трафика, – подсказал Моррис.

– Конечно, – согласился Рик, – но были, помню, и потруднее задачки. Скажем, если число, обозначавшее место отгрузки, выпадало подряд дважды, то есть фуру ожидали бы в одном и том же месте, в одно и то же время, в один и тот же день два месяца подряд – это было бы рискованно. Так она придумала кое-что, но что именно – я уже не помню.

Моррис сверился со своим списком.

– А как насчет тех мест, где вы получали числа?

– Я помню несколько, – сказал Рик, чувствуя, что теряет силы. Боли в ступне и лодыжке слились в одну. – На Пенн-стейшен, на табло расписания, на большом биржевом табло на Таймс-сквер, на цифровом термометре на Галс-энд-Вестерн-билдинг, кажется, последняя цифра, поскольку она…

Моррис снял часы.

– Эй! – завопил Рик. – Я вам все сказал!

– Ты не сказал, где находится Кристина.

– Я сказал вам: я сам ее ищу. Я уже почти…

– Дрель.

Он боролся изо всех сил, пытаясь ударить их головой, брыкаясь ногами. Но наручники… Томми заломил ему руки за голову, Джонс сел на ноги. Моррис прикоснулся сверлом к грудной клетке Рика. Он почувствовал, как сверло крошит кость, заставляя всю грудь вибрировать.

– Рик, – прошипел Моррис ему в ухо. – Давай, будь молодцом, скажи нам, где она, парень.

Рик попробовал вдохнуть.

– Я не знаю! – прокричал он жалобно. – Я – подожди, я – о… – Внезапно его охватила ненависть. – Вы, ублюдки, пошли вы все к чертовой матери.

Моррис кивнул Томми и Джонсу.

– Давай, челюсть.

Его голову пригнули к старому деревянному столу. Он ударил одного из них в грудь, забыв о раненой ноге, набрасываясь в слепой ненависти. Его схватили за волосы и били изо всех сил головой об стол. На мгновение он потерял сознание. И в этот момент сверло пронзило его небритую щеку, раскрошив один из верхних зубов. Боль пронзила глаз, ухо и шею. Перед ним замелькали белые раскаленные огни. Он держал рот открытым, прижимая язык к небу, стараясь избежать сверла, которое вращалось во рту, смешивая кровь с осколками зубов и мясом, прохаживаясь взад и вперед по разрушенным корням зуба. Голова его трещала от боли. Возможно, он кричал.

Рик обессилел, глаза закрыты, рот наполнен кровью. Моррис вытащил сверло, но не аккуратно, а протащив его по нижним зубам, и боль вновь вонзилась в глазную впадину, прошла по ушному каналу и достигла носа. Он почувствовал, как прохладный воздух холодит рот через дыру в щеке. Горло было забито липкой и теплой кровью. Рик осторожно закрыл и открыл рот, пробуя языком осколки зубов на деснах.

– Вот это, я должен признаться, было ошибкой.

– Почему? – спросил Джонс.

– Если хотят, чтобы парень говорил, рот ему не сверлят.

– Пожалуй, ты прав.

Моррис нагнулся к Рику и зашептал. Его дыхание отдавало железом, как бывает после употребления лекарств.

– Ты рыщешь по всей Гринвич-Виллидж, Рик. Выслеживаешь, заходишь в магазины и говоришь с людьми. Я прав? Ты думаешь, мы этого не знаем?

– Эй, по-жди, подожди. – Он тяжко задышал. – Она, возможно, где-то там, может быть, где угодно… Я не знаю…