Награда для Иуды - Троицкий Андрей

«Сами понимаете, криминальных трупов – хоть самосвалами вези, – сказал санитар. – А пропускная способность у нас маленькая. Чтобы ускорить процесс надо подмазать». «Понимаю», – мрачно хмыкнул Мальгин. «Кстати, вы Ольги Антоновой не родственник? – насторожился санитар и, услышав отрицательный ответ, удовлетворенно кивнул головой. – Не из прокуратуры? И слава Богу. Хуже родственников только прокурорские. Я здесь без малого пятнадцать лет вкалываю, прокурорские – самые большие зануды». «Я из страховой фирмы, – соврал Мальгин. – А жизнь девушки застрахована от несчастного случая на крупную сумму. Я хотел убедиться, что смерть насильственная».

Санитар, уловив новый поворот темы, снова разговорился, выстреливая по сто слов в минуту. Сообщил, что данное судебно-медицинское исследование проводил эксперт Знатнов, медсестра Клюева и а лично он, Петр Сергеевич, готовил тело и своими руками вскрывал его. Санитар, можно сказать, ключевая фигура во всей этой бодяге. Медсестра только инструмент подает, эксперт берет образцы тканей и внутренних органов на анализ, да бумажки пишет. А Петр Сергеевич кладет тело на стол, подкладывает под голову деревянную колоду, берет в руки электропилу и… «Дальше рассказывать не буду, а то вас вырвет прямо здесь. До сортира не донесете», – санитар хохотнул. Остановившись перед дверью с табличкой «прозекторская», стал искать в карманах ключ. Ниже таблички кнопками прикололи объявление, отпечатанное на принтере: «Не входить! Идет вскрытие». «Это мы тут прилепили, чтобы родственники погибших не совали взятки хотя бы в то время, когда мы жмуриков разбираем на части», – санитар наконец вытащил ключ и открыл замок.

Пропустив страховщика вперед, зашел следом за ним, включил верхний свет, яркие лампы дневного освещения. В большой просторной комнате, стены которой с полы до потолка были выложены белым кафелем, чисто, как в операционной, где работал знаменитый профессор. В ряд стояли несколько секционных столов с мраморными столешницами, на которых вырезали желобки для стока крови и воды. К каждому столу подвели шланги, из которых обмывали трупы. На ближнем столе электронные весы для взвешивания внутренних органов. В застекленном шкафу хирургические инструменты, электрическая пила и большие банки с бальзамическими растворами. «Вот туда проходите», – санитар показал пальцем в дальний угол. – Вскрытие Антоновой было последним, поэтому тело не перевезли в трупохранилище. Хотя это непорядок, понимаю. Но завтра спустим вниз".

Антонова, совершенно голая, лежала в углу комнаты на носилках. Шов, проходящий от горла до лобка, зашили шелковыми нитками. Мальгин остановился, почувствовав легкое головокружение, но быстро взял себя в руки. Он обернулся к санитару: «У тебя что, разовой бумажной простыни нет?» «Прикрою, – поморщился Петр Сергеевич. – Но мертвые, как известно, срама не имут». «Срама и живые не имут, к сожалению», – поправил Мальгин. Он присел на корточки, двумя пальцами взял бирку, привязанную к большому пальцу правой ноги. «Фамилия… пол… возраст, – прочитал он. – Причина смерти – ЗЧМТ». В переводе на русский язык, закрытая черепно-мозговая травма. Мальгин поднялся на ноги и долго смотрел на лицо девушки. При жизни он хотел сказать ей что-то важное, но сейчас не мог вспомнить, что именно хотел сказать.

«Можно взглянуть на протокол судебно-медицинского исследования? – спросил Мальгин. – Хоть одним глазком». "Нет, – санитар поднял кверху палец. – Протокол там. В сейфе начальника бюро судмедисследований. От сейфов мне ключи не доверяют. Между прочим, эта бумажка с грифом «секретно». «Но вскрытия проводили вы, расскажите, что и как». «Это можно. Смерть наступила от перелома шейных позвонков, первого и второго, они самые тонкие, – сказал санитар. – На теле много повреждений. Большинство прижизненные. Но есть и те, что девчонка получила после смерти. Вот хорошо видна глубокая дырка в бедре, а синяка вокруг нет. Наверное, мертвую ее перебросили через забор, потом волочили по земле, на спине есть порезы, но нет гематом. Потому что кровь не шла. Мое мнение, что девчонка попала в руки к психопату или садисту. Видите, что сделали с ее лицом? А тело, видите эти багровые полосы? Еще при жизни ее избили хлыстом или плеткой, отрезали мочки ушей, сломали ногу и руку. Такие штуки нередко делают бывшие зеки, отмотавшие срок по вине баб. Секс, затем изощренное убийство с пытками».

«Ее насиловали?» – спросил Мальгин.