Волчья ягода - Данилова Анна

На улице было холодно, и мне необходимо было где-то переждать до вечера, поскольку днем в ресторане нечего делать. Больше того, он мог быть закрыт, что я тоже не исключала. Я знала адреса людей, которые могли бы мне помочь ради памяти Вика… Но и они появляются у себя дома лишь поздно вечером. Это деловые, занятые люди, день которых расписан по минутам…

Я зашла в ресторан „Макдональдс“ и проторчала там около двух часов, пока не насытилась и не согрелась настолько, что чуть было не уснула.

Я мечтала… Но о чем бы я ни думала, мысли мои все чаще возвращались к Гаэлю. Ведь он считает, что я погибла. Наверняка. Интересно, знает ли он, что стало с Полом?

Конечно же, я постоянно размышляла над тем, что вообще произошло со мной в последнее время, но ответить на самый главный вопрос – КТО ВЫЗВАЛ МЕНЯ В МОСКВУ? – я так и не смогла… Это мог быть и Пол Фермин, который инсценировал свое убийство с тем, чтобы я попалась в лапы Матвею… После моей смерти он бы не растерялся и прибрал к рукам почти весь мой капитал, и это было оговорено в соответствующих документах, им же составленных… Ведь Пол был моим доверенным лицом: не могла же я не доверять вообще никому!

Это могла быть моя сестра, которая, задумав отомстить мне за все „хорошее“, особенно за Вика, наняла людей с целью разделаться со мной…

Это мог быть кто-то из вкладчиков… Но кто?

Единственным человеком, в котором я была уверена, оставался Вик. И хотя я знала, что он мертв, потому что сама держала в руках его голову, мне все же казалось, что я увижу его, быть может, в ресторане, где он встретит меня ироничной улыбкой, обнимет, прижмет к себе и скажет дрогнувшим голосом: „Аня, Боже, как же я по тебе соскучился…“ Или: „Какая же ты дрянь… Убил бы тебя, суку, но не могу… Рука не поднимается“.

Но даже эти грубые слова звучали из его уст так, что дух захватывало… Я бы многое отдала, чтобы он остался жив. Но его голова – это не муляж, это был действительно он, и кто-то, кто смертельно его ненавидел, убил Вика и отрезал ему голову… Будь это не в России, а в другой стране, я бы никаких денег не пожалела, чтобы разыскать убийцу и собственноручно вонзить ему в сердце нож… Я знаю, что испытала бы глубочайшее чувство удовлетворения от этой мести… Но здесь, в России, в Москве, где мне на каждом шагу устраивали ловушки, в которые я неизменно попадалась, я была бессильна что-либо сделать для Вика… Да и для себя тоже.

Я вышла на улицу и поняла, что наступила зима. Всюду лежал снег. Его было мало, но все равно пахло зимой и приближающимся Новым годом. На Пушкинской площади, оранжевой от горящих огней, какой-то сумасшедший читал свои стихи, на Тверской тоже было как-то празднично, красиво, уютно… Прозрачные витрины дорогих магазинов зазывали к себе, обещая гастрономический рай и тепло… Казалось, под ногами хрустел не первый снежок, а кристаллы ванили – до того вкусно пахло вокруг…

Наступил вечер, но идти в ресторан было еще рано. И тогда я спустилась в подземное царство роскоши под Манежной площадью…

Не помню, сколько часов провела я там, кочуя из одного магазинчика в другой, словно переплывая из одного прозрачного аквариума, наполненного разноцветными камнями, в другой (полки ломились от дорогих ярких товаров, но покупателей практически не было – типичная картинка из московской жизни), „примеряя“ на себя всю эту роскошь и сравнивая с тем, что я оставила на острове Мэн… И странное чувство, что я уже скоро, совсем скоро верну себе СВОЙ рай, овладело мною… Я словно опьянела, развеселилась и принялась вдруг покупать себе одежду, белье и даже легкую шубку из рыси… Я тратила деньги Цветковой так легко и беззаботно, словно над куполом этого чудовищного – на фоне общей разрухи и безработицы, горя и нищеты моих бывших соотечественников – магазина-ресторана не было холодного московского декабря и той жуткой неизвестности, что ждала меня наверху в случае, если мне не удастся найти знакомых Вика…

Я поднялась на свежий воздух на лифте, одетая легко, но тепло. В моей руке появилась новая большая дорожная сумка – старую я выбросила в первый же попавшийся мусорный бак – и нежно-розовый зонт… Зачем я купила этот зонт, было непонятно даже мне… Так, от снега. И, остановив такси, приказала отвезти себя на улицу Воровского».

* * *

Малько в поезде, следующем в С., пил чай и закусывал бутербродами, приготовленными заботливой Женечкой. Он до сих пор не мог прийти в себя от того, что произошло.