Enigma - Харрис Роберт

— Возвращаюсь в Кембридж, — пояснил Джерихо. — Несколько месяцев отдыха.

— Вообще-то нам пора, — глядя на часы, продолжил Уигрэм. — Никогда не угадаешь… бывает, приходит вовремя.

— Не оставите нас на минутку, мистер Уигрэм? — резко прервал его Джерихо. Не дожидаясь ответа, отвел Эстер ближе к церкви. — Этот проклятый тип не отпускает меня ни на секунду, — сказал он шепотом. — Послушай, если тебе не противно, поцелуй меня.

— Что? — переспросила она, думая, что ослышалась.

— Поцелуй. Скорее. Пожалуйста.

— Прекрасно. Не велика беда.

Эстер сняла шляпку и, встав на цыпочки, поцеловала его в исхудалую щеку. Он взял ее за плечи и прошептал на ухо:

— Ты приглашала на церемонию отца Клэр?

— Приглашала. — Она подумала, что Джерихо сошел с ума. Не вынес потрясения. — Конечно.

— И что?

— Он не ответил.

— Так и знал, — прошептал он, еще сильнее сжав ее плечи.

— Что знал?

— Она жива…

— Как трогательно, — громко сказал Уигрэм, подходя к ним, — страшно не хочется прерывать, но вы опоздаете на поезд. Том Джерихо.

Джерихо отпустил ее и шагнул назад.

— Держись, — пожелал он. Эстер на миг потеряла дар речи.

— И ты.

— Я напишу.

— Хорошо. Не забудь.

Уигрэм потянул его за руку. Красноречиво пожав плечами и улыбнувшись, Джерихо дал увести себя.

Эстер смотрела, как он тяжело прошел по дорожке и вышел за ворота. Леверет открыл дверцу. Джерихо обернулся и помахал рукой. Она тоже взмахнула рукой, глядя, как он неловко садится на заднее сиденье. Дверца захлопнулась. Она уронила руку.

Стояла так несколько минут, когда большая машина уже скрылась из виду. Потом надела шляпку и вернулась в церковь.

2

— Чуть не забыл, — сказал Уигрэм, когда машина спускалась к станции. — Купил тебе газету. Почитай в дороге.

Открыл портфель, достал «Таймс», и, развернув на третьей странице, протянул Джерихо. Колонка на пять абзацев между снимком лондонского автобуса и обращением Общества помощи нуждающимся служителям церкви.

Пропавшие без вести польские офицеры.

Немецкие утверждения.

Польский министр национальной обороны генерал-лейтенант Мариан Кукель опубликовал заявление, касающееся приблизительно восьми тысяч пропавших без вести польских офицеров, которые весной 1940 года были освобождены из советских лагерей. Ввиду немецких утверждений, что близ Смоленска обнаружены тела многих тысяч польских офицеров и что они убиты русскими, польское правительство решило обратиться к Международному Красному Кресту с просьбой произвести расследование…

— Мне здесь особенно нравится вот эта строчка: «освобождены из советских лагерей», — заметил Уигрэм. — А тебе?

— Думаю, можно сказать и так. — Джерихо хотел вернуть газету, но Уигрэм махнул рукой.

— Держи. Как сувенир.

— Спасибо.

Джерихо сложил газету, сунул в карман и отвернулся к окну, чтобы предупредить дальнейший разговор. С него довольно Уигрэма и его лжи. Проезжая в последний раз под потемневшим железнодорожным мостом, он украдкой потрогал щеку и вдруг подумал, что неплохо бы в эту последнюю поездку по городу взять с собой Эстер.

На станции Уигрэм настоял на том, чтобы проводить его до поезда, хотя багаж Джерихо отправили еще в начале недели и нести в руках было нечего. В ответ Джерихо согласился опереться на руку Уигрэма, когда они переходили по пешеходному мосту и брели вдоль всего кембриджского поезда в поисках свободного места. Джерихо постарался самостоятельно, без помощи Уигрэма, выбрать купе.

— Итак, дорогой Том, — с напускной грустью произнес Уигрэм, — пришло время пожелать тебе всего хорошего.

Вновь своеобразное рукопожатие, мизинец каким-то странным образом уперся в ладонь. Последние напутствия: с собой ли проездные документы? С собой. Знает ли, что в Кембридже его встретит Кайт и отвезет на такси в Кингз-колледж? Знает. Помнит ли, что из Адденбрукского госпиталя будет приезжать сестра делать ему перевязку? Да, да, да.

— Прощайте, мистер Уигрэм.

Джерихо сел лицом к хвосту поезда, пристроив на сиденье больную спину. Уигрэм закрыл дверь. В купе было еще трое пассажиров: тучный мужчина в неряшливом светло-коричневом плаще, пожилая женщина с чернобуркой на плечах и девушка с мечтательным взглядом, увлеченная чтением журнала «Хорайзон». Все они выглядели вполне безобидно, но кто знает? Уигрэм постучал в окно, и Джерихо с усилием поднялся опустить раму. Когда наконец открыл, раздался гудок и поезд стал набирать ход. Уигрэм затрусил рядом.