Запасной выход - Малышева Анна

Жанна неожиданно сорвала очки и быстро вытерла глаза. Тяжело переведя дух, она призналась:

– Татьяна опять говорила только об участке как сумасшедшая. Сказала, что ей нужно встретиться с одним человеком по поводу продажи… Я ей сказала – зачем ты так надрываешься, для кого? Все сделается постепенно…

Татьяна ответила на это, что ждать нельзя, что все нужно делать быстро. У нее вырвались слова: «Я стараюсь не для себя!»

– Я спросила – для кого же? Она ответила, что от этого зависит судьба ее ребенка и еще чья-то… И убежала. Больше я ее не видела.

Жанна все еще вытирала глаза. Ксения отделилась от притолоки и подошла к ней:

– Ну и конечно, вы решили, что она продала участок мне? Рехнулись вы, что ли? У меня и денег нет, чтобы его купить! Дураку ясно, что мне это не по карману! Мне тут знакомые говорят – не сдавайся, обратись в суд, пусть поделят имущество. А я не уверена, что смогу оплатить адвоката. А без хорошего адвоката мое дело не решить!

– Постойте, – вмешалась я. – Вы говорите, она исчезла вечером, после похорон? Но в таком случае, пошли уже третьи сутки!

– Да-да, это ужасно… – Жанна растерянно комкала смятый носовой платок. – Я даже не знаю, где ее искать. В школу не являлась, знакомых у нее вне школы нет… Она была очень одиноким, замкнутым человеком… Я была ее единственной подругой!

– А что говорит мальчик? – спросила я. – Он ведь был вместе с матерью в тот вечер! Может, они куда-то ходили после поминок? Она с кем-то разговаривала?

– Гена говорит, что мама с улицы звонила кому-то из автомата, – сообщила Жанна. – Он не слышал, о чем был разговор, потому что отошел в сторону, рассматривал какие-то журналы на лотке… Меня еще удивило, что она не могла потерпеть с разговором до дома, ведь звонила с остановки, совсем рядом с нами!

– Может, она не хотела, чтобы вы слушали этот разговор? – предположила я.

Жанна судорожно кивнула:

– Да, я тоже так подумала, когда стала все собирать воедино. Самое ужасное, что она стала все от меня скрывать. Я даже не знала, что происходит, и вот теперь…

Она извиняющимся тоном сказала Ксении:

– И я сразу подумала о вас.

– Ну конечно, – бросила та, но уже без прежней злобы. – Я – первый кандидат в убийцы.

– Я ведь этого не говорила… Я понимаю, вам никакой выгоды нет, только…

– Только вы сидите тут уже сутки! – заметила Ксения. – На что вы надеетесь? Что она сюда придет?

В комнату заглянула ее мать. Она небрежно поздоровалась со мной и раздраженно заявила, что мы так кричим, что Алеша никак не засыпает.

– Ему уже скоро вставать пора, – с упреком произнесла она. – Извините, Жанна, но так ли уж необходимо тут сидеть? И ваш мальчик уже устал, ему тут спать негде. Может быть, все-таки поедете к себе?

Она говорила намного сдержаннее, чем дочь, но в ее голосе чувствовалась неприязнь. Да и неудивительно – она наверняка была возмущена происходящим – ее родную дочь ограбили, лишив законной части наследства, да к тому же явились сюда искать пропавшую соперницу.

Жанна, ничуть не смутившись, ответила, что у нее есть кое-какие вопросы, которые хотелось бы решить. А потом она, может быть, уйдет. Мать Ксении с грохотом закрыла за собой дверь. Уложить спать внука она, видимо, уже не рассчитывала – через минуту из соседней комнаты донесся пронзительный капризный визг. Ксения встрепенулась и тоже вышла. Мы с Жанной остались одни. Она подняла на меня влажные глаза:

– Я хотела поговорить с вами… Насчет Ивана.

– Ивана? Но я его совершенно не знала. Мы виделись-то всего один раз…

– Не важно. Ведь это был его последний вечер… – Она замялась, покусывая уголок платка, поглядывая на дверь. И вдруг спросила: – Он ничего вам не говорил о своих долгах?

Я опешила. Это было несколько неожиданно. Попыталась припомнить подробности нашего разговора с Иваном. Но все, что мне удалось восстановить в памяти, – это его жалобы на неудачи группы. В том числе и на их материальные затруднения. Я передала это Жанне, но та только рукой махнула:

– Ну это кому не известно… Они с Таней были странной парой… В каком-то смысле, очень друг на друга похожи. Трудно поверить, да? Я ведь их знала, когда они еще не развелись. Он иногда заходил к нам в школу, встречал ее.

И, сильно понизив голос, она призналась, что всегда поражалась, как Иван, разумный, в общем, человек, может быть настолько беспечен в финансовых вопросах.

– Послушаешь его иногда – и кажется, ему бы только деньги и делать. А на деле получалось наоборот – его обирали, кому не лень, а он совершенно этого не замечал. Сколько он перевел денег, сколько вложил в эту группу! Продал великолепную квартиру, в центре, она ему от деда осталась! Остался без жилья… Родители с трудом набрали ему денег вот на эту хрущевку…