Волчья ягода - Данилова Анна

Юлий, прищурив глаза, молча наблюдал игру. Она упомянула Р. Зачем? Она принимает его, Юлия Шеффера, за идиота? И теперь, глядя на ее пальцы, нервно барабанящие по столешнице, на блеск лака на ногтях, он вдруг подумал, что это не лак – красный, густой и бросающийся в глаза, а кровь… Хотя, если уж говорить про кровь, так у этой дамочки не то что ногти, а РУКИ ПО ЛОКОТЬ вымазаны в крови… Р.! Надо же, вспомнила! «Нет, матушка, ты по самую макушку в крови, смотри не захлебнись…»

Произнеся слово «убили», Анна и сама уже поняла, что совершила тактическую ошибку. С Шеффером нельзя было говорить об убийстве. Он – единственный, кто мог догадываться о том, что произошло в ту ночь после банкета в «Метрополе», когда Р. нашли у себя дома с разбитой головой… Только он видел, что Анна садилась в машину к Р., потому что тоже вышел из ресторана много раньше остальных, чтобы встретиться со своим другом. Больше того, они даже обменялись парой фраз, а Р. так и вовсе уронил зажигалку – золотую, усыпанную рубинами, – которую машинально поднял стоящий на крыльце Юлий…

– Что, домой? – спросил тогда Шеффер, протягивая Р. зажигалку, мокрую от снега.

– Домой… Сейчас вот Аннушку отвезу…

И никто не знал, что наутро его найдут мертвым… А рядом с его телом в луже крови будет лежать огромная, расколотая пополам хрустальная пепельница…

Анна вернулась в ресторан спустя какой-нибудь час, и все, кто находился на банкете, могли видеть ее. То есть, иными словами, у нее на этот вечер было алиби… И только Шеффер мог проговориться, что она УЕЗЖАЛА из ресторана, что она отсутствовала целый час. Потому что друг Юлия так и не пришел, и ему пришлось тоже вернуться в ресторан, где он крепко выпил, чтобы согреться и успокоиться…

Анна же, войдя в ресторан, сразу же отыскала глазами Юлия и подошла к нему. Села рядом с ним на кушетку, где он курил, и, достав из кармана нечто, зажатое в кулачке, помахала этим у него перед глазами.

– Бог не выдаст, свинья не съест… – сказала она, разжимая ладонь, на которой оказалась та самая зажигалка Р., которую Юлий всего час назад поднял со снега и отдал ему. После чего резко встала и направилась в зал, где тут же привлекла к себе внимание остальных, присутствующих там мужчин. На ней в тот вечер было темно-синее бархатное платье с открытой спиной, а на груди сверкало бриллиантовое колье. Она была молода, красива, кроме того, все знали, что она – банкирша! Что она свободна и что ее бывший муж – Вик Храмов, тоже небезызвестная в Москве личность.

И Юлий бы ничего не понял, если бы не одно обстоятельство: на зажигалке были пятна засохшей крови. Он сидел на кушетке в холле с зажатой в руке зажигалкой, которая буквально жгла ему ладонь, и не понимал, зачем Анна отдала ее ему. Причин могло быть несколько: первая – она убила Р. и решила подставить Шеффера, сунув ему, ничего не понимающему, улику (ведь у него тоже не было свидетелей того, что он весь последний час был в ресторане, а не на улице, что означало полное отсутствие алиби); вторая – она покупала его МОЛЧАНИЕ. Второе было более реальным. И Юлий никогда не пошел бы на эту авантюру, если бы не сама зажигалка, сделанная из чистого золота, усыпанного рубинами, и вдобавок украшенная довольно крупным бриллиантом, полускрытым под золотым лепестком, на который приходилось надавливать, чтобы вызвать искру… Это был явно подарок: кто-то, кто был обязан Р., подарил ему эту роскошную вещицу в знак благодарности. Хотя, с другой стороны, Р. мог сам ее купить, вложив в нее, таким образом, деньги. Зажигалка была настолько хороша, что Юлий потратил, наверно, минут двадцать, прежде чем принял решение относительно этого щедрого подношения. Будь она попроще, он бы тут же догнал Анну и вернул ей драгоценность, но это был не тот случай…

Зайдя в туалет и запершись там, Юлий еще раз внимательно рассмотрел зажигалку, несколько раз подбросил ее на ладони, словно прикидывая, сколько она может весить и, соответственно, стоить, а уж когда увидел под лепестком бриллиант, блеск которого просто-таки заворожил его, он оценил и тонкий ход Анны, подсунувшей ему эту драгоценную безделушку: она наверняка знала о его трепетном отношении к подобным вещам и большой дружбе с ювелирами. Но как могла она вот так откровенно признаться ему в своем преступлении? С чего это она так доверилась ему? Или только так, рискуя, можно добиться в жизни всего, что хочешь?

И только позже Шеффер признался самому себе, что просто испугался; что это не тайная страсть к драгоценностям заставила его молчать о том, что Р. в тот вечер уехал из ресторана с Анной; и не зажигалкой, пусть бы даже вся она была усыпана бриллиантами, эта авантюристка подкупила его: страх – вот что двигало им в тот вечер и позже, когда обнаружили труп Р. и по этому факту было начато следствие… Допрашивали многих, кто присутствовал тогда на банкете, в том числе и его, но они – Анна и Юлий – не сговариваясь, в один голос утверждали, что никуда с банкета не уходили и что лишь изредка выходили покурить в холл или на крыльцо…