Нежное дыхание смерти - Малышева Анна

– В конце концов, нам больше нечего делить, – сказала она своему отражению в зеркале. – У нас нет ничего общего. Кроме воспоминаний.

Даша явилась с рекордной быстротой – через полчаса. Алла расцеловала холодную разрумянившуюся щеку подруги и поставила чайник на плиту. Женщины уселись на кухне и пытливо оглядели друг друга – при этом Алла произвела более тщательный осмотр.

«Ничего, – решила она. – Но нельзя сказать, чтобы расцвела. Все та же. Те же волосы, глаза… Стоп, глаза другие. Что с ними? Боится чего-то? Тревожится? Вот дурочка… Неужто думает, что я могла его ревновать?! Да самое большее, к чему я могла его ревновать, – это к порнографическому журналу. Женщины в чистом виде были ему уже недоступны».

И она ободряюще улыбнулась Даше.

– Кофе у меня дрянной, растворимый, – предупредила Алла. – Но другого нет.

– Брось ты… – протянула Даша. Она отогревалась в теплой кухне, и ее щеки медленно возвращались к обычному цвету – тусклому, смугловатому. – Рассказывай. Я пришла, потому что мне показалось, что разговор не телефонный.

– Для меня нет такого понятия, – отмахнулась Алла. – Кому я нужна, чтобы меня подслушивали.

– Дело касается наркотиков, – тихо возразила медсестра.

Она осматривала кухню, и Алла поняла, что ей до смерти хочется в комнату, посмотреть, как много осталось там от Аркадия. И она вполне извинила это женское любопытство.

– Ладно, осторожная ты моя, – преувеличенно дружелюбно согласилась Алла. – Раз ты такая подкованная в этих делах, то скажи вот что… Почему он снова начал колоться? Что могло его на это толкнуть?

– Об этом больше должна знать ты. Это могло быть все, что угодно… Прежде всего, безволие… Или соблазн…

– Ну, это-то понятно! Но должно было быть еще что-то… Соблазны возникали всякий раз, как появлялись деньги. А деньги появились. Но бывало же и так, что деньги не мешали ему держаться… Не колоться… А тут не удержался… Знаешь, что я думаю? Что он провел некоторое время в какой-нибудь наркоманской коммуне… Знаешь, таких полно…

– Знаю, – поморщилась Даша. – Из таких коммун целым не уйдешь… У меня сейчас двое доходят в палате… Оба попали прямо из «Сучьей слободки».

«Сучья слободка», про которую Даша некогда рассказала Алле немало жутких вещей, была всего-навсего несколькими домами нежилого фонда, располагавшимися на задворках Петроградской стороны. Но эти несколько домов являлись рассадником заразы, где пропадало ежегодно множество баловавшихся наркотиками людей. А те, что не пропадали, – доходили в больнице. Наркотики, по словам Даши, употреблялись самые некачественные, иногда в жутких смесях. Клиенты «Сучьей слободки» выживали редко. Чаще всего их здоровье было настолько подорвано, что лечение оказывалось неэффективным.

– Ты думаешь – он там пропадал?! – сделала большие глаза Алла. Только тут она вспомнила, что не сообщила подруге насчет двухмесячной отлучки Аркадия перед его действительным отъездом в Венецию. И она выложила все, что узнала от комиссаpa Арицци, помянув его недобрым словом. Даша отшатнулась, услышав новости.

– Постой… – заговорила она, мучительно стараясь собраться с мыслями. – Он что же – соврал тебе, что находится в Венеции?!

– Ну да! – подтвердила Алла, радуясь, что новость не вызвала у Даши ехидной реплики. «А ведь она вполне могла бы позлорадствовать – вон, мол, как он ее обманывал!» – Конечно же соврал! Это было все из той же оперы, что и академия… Только чтоб я успокоилась и ничего не проверяла! Понимаешь? А сам в это время подхватился и отправился якобы в Венецию, а на самом деле в какую-нибудь там «Сучью слободку»!

– Ужасно… – шептала Даша, остановившимися глазами глядя сквозь стену.

И Алла поняла, что изменилось в ее зеленых глазах. Дело было совсем не в том, что Даша смущалась или боялась ее. Эти глаза стали взрослее. Печальнее. Опытнее. Теперь Дашу при всем старании нельзя было назвать «девочкой», как окрестила ее Алла при первой встрече. Теперь это женщина, и казалось, женщина с не слишком счастливым опытом… Алле стало любопытно, что могла пережить ее приятельница.

«Что вообще могут переживать женщины с такими глазами, губами и такой грудью?! Мужики сходят с ума, протяни руку – и все достанешь… А ей, похоже, не досталось… Ну, это может быть – если она чересчур высоко замахнулась…»

А вслух она сказала:

– Ладно, Даш. Что случилось, то случилось. Мне только обидно, что все мои и твои, конечно, труды пропали даром… Не удержался… Можно сказать – в душу плюнул…

Даша склонила голову в знак согласия. Потом подняла ее и посмотрела Алле прямо в лицо. Слабо улыбнулась, и Алла снова подумала, что подруга ее что-то пережила.

– А ты как? – поменяла она тему. – Все там же? Без перемен?

– Без, – коротко ответила Даша. – Да и что может поменяться… С бабкой воюю…

– Она сыночка-то видит? – оживилась Алла. Она очень любила слушать про чужие неприятности. Так ей легче было забыть о своих собственных. – Больше никого не прописала?

– Нет. – Даша наконец отхлебнула кофе. – Но условия такие создает, что жить уже невыносимо… Снимать где-то комнату? Сама понимаешь, квартиру я не потяну, а опять коммуналка… Это ведь лотерея. Может, еще хуже получиться… Так вот и бьюсь…

– Ясно, жизнь не сахар. У меня хотя бы этих проблем нет… Зато тебе не приходилось возиться с мужем-наркоманом…

– Я этих мужей-наркоманов каждый день пачками вижу.

– Ну знаешь! – Алла закурила и прошлась по комнате. На душе у нее было по-девичьи легко, она как будто разом освободилась от груза забот и тревог. – Одно дело – пациенты-наркоманы, другое – муж, человек, которого видишь каждый день… Ладно, тема паршивая… Так как с личной жизнью – миллионщика еще не подцепила?

Даша рассмеялась. Провела рукой по лбу, словно у нее на миг закружилась голова.

– Нет, не подцепила, – глухо ответила она. – Работа такая – на женихов неурожайная. Откуда им взяться…

– Точно, наркоманы – мужики никакие, – подтвердила Алла. – Знаешь, мой…

И она выдала парочку пикантных подробностей, свидетельствующих о мужской несостоятельности Аркадия. Даша вдруг поднялась со стула и принялась прощаться.

– Что это ты? – удивилась Алла. – Да постой, еще и полчаса не просидела! Ну, я могу тебе такси вызвать… За мой счет…

Она внезапно поняла, что не хочет носить в себе свои несчастья, хочет поплакаться на чьей-то мягкой уютной груди… Дашина грудь, обтянутая пушистым изумрудным свитерком, годилась для этого… Но сейчас Даша явно не расположена утешать Аллу, и оставалось только удивляться почему?

– Мне пора. – Медсестра смотрела на запястье, где красовались маленькие часики, но видела явно не руку и не часы, а нечто другое… Ее взгляд был пустым и отрешенным. – Бабка может запереть дверь изнутри, и я не смогу попасть в квартиру… Она может…