Самый близкий демон - Данилова Анна

– Ладно, проходите… Тем более что у меня сейчас на душе так скверно… Быть может, вы – именно тот человек, который мне сейчас нужен…

И она впустила Риту. Даже предложила ей кофе.

– Знаете, кофе я принесла с собой. Купила по дороге. Думаю, а вдруг так захочется кофе, а у вас нет…

– Какая вы странная. – Берта слабо улыбнулась. – Может, вы еще и масло с булочками купили?

– Нет, только кекс. Но очень свежий. Вы не боитесь испортить вашу прекрасную фигуру?

– Нет. Теперь я ничего уже не боюсь. Устала бояться. А где же ваш… инструмент, бумага?.. – Во взгляде Берты просквозила ирония.

– Все в сумочке. Вот небольшой альбом, карандаши, уголь… Сначала я хочу сделать эскизы…

«Ну вот и мои способности пригодятся для такого важного дела, как расследование убийства», – пронеслось в голове Риты, хотя где-то в глубине души она понимала, что ведет себя действительно странно, если не безрассудно, и что ею в данный момент движет не столько желание помочь Садовникову распутать дело об убийстве, сколько произвести на него впечатление. А ведь еще не так давно мужчины ее интересовали исключительно с эстетической точки зрения, и ей бы никогда в жизни не пришло в голову едва ли не на второй день знакомства отправляться знакомиться с абсолютно незнакомым человеком, да к тому же еще и любовницей главного подозреваемого в убийстве… Причем она действовала крайне решительно, словно уже поступала таким образом неоднократно и знала, как себя вести в подобных случаях. И задачу она перед собой ставила, как ей казалось, довольно простую: установить, склонна ли эта личность ко лжи, способна ли на соучастие в преступлении.

– И все равно, согласитесь, необычная ситуация… – Берта пригласила свою гостью в гостиную, усадила за стол и отправилась на кухню варить кофе. – Вы приходите ко мне, заявляете, что хотите написать мой портрет… А почему я должна вам верить?

– О, у меня и на этот счет имеются доказательства… Чтобы вы не подумали, будто бы я пришла ограбить вас… Вот смотрите, это я скопировала из Интернета: большая статья обо мне, с репродукциями моих картин, которые были проданы в Лондоне, а это, – Рита вертела в руках помятые листки, – частная выставка в Париже, где было выставлено несколько моих работ… Но вы ведете себя абсолютно правильно, я бы тоже отнеслась к подобному визиту посторонней женщины с недоверием… Однако пройдет немного времени, и вы поверите мне и даже будете благодарны в какой-то мере за то хотя бы, что я оставлю вам все эскизы: вы сможете вставить их в рамки и будете показывать своим друзьям…

Да, она намеренно вела себя таким образом, чтобы впоследствии именно Берта чувствовала себя обязанной ей, а не наоборот.

Другая женщина на месте Берты каким-нибудь образом прокомментировала бы это заявление, выказав свое удивление, если не презрение к вызывающе нескромной художнице. Берта же промолчала, пробежав взглядом по статье, лишь пожала плечами.

– Вы себе представить не можете, как несвоевременно и одновременно вовремя вы появились у меня… И вы на самом деле можете мне заплатить за позирование? – Берта поставила перед Ритой чашку с кофе и пододвинула тарелку с кексом.

– Да, я же обещала…

– И что же такого особенного вы нашли в моей внешности, что заставило вас прийти ко мне?

– Ваше лицо… Не знаю, как объяснить… Просто увидела готовый портрет… Знаете, у меня так бывает… Возможно, мне не удастся точно скопировать его, это не в моем стиле, но вашу сущность я непременно должна уловить…

– Надо же…. Зачем вам моя сущность?

– Я понимаю, у вас плохое настроение, я это чувствую, но это же временное состояние… Пройдет время, и оно поднимется, все в этой жизни меняется, к счастью… У меня, если хотите знать, тоже дурное настроение… Больше скажу – отвратительное, но я нахожу утешение в работе, в творчестве… Ведь если разобраться, то никому и ни до кого нет дела, согласитесь. У вас какие-то свои проблемы, я это вижу, а у меня – свои. Постараемся хотя бы на время забыть о них, вот и все. Вы еще не научились владеть собой настолько, чтобы ваше лицо не отражало ваших подлинных чувств?

– Нет, – со вздохом ответила Берта и еще больше погрустнела. – Да и зачем что-то от кого-то скрывать? Какой в этом смысл?

– Не знаю… Может, вы и правы.

Рита усадила свою грустную натурщицу таким образом, чтобы свет из окна освещал ее лицо, села напротив с альбомом, взяла уголь…

В комнате стало тихо, лишь шуршал по бумаге, оставляя черный жирный след, уголь.