Последний соблазн - Макдермид Вэл

— Ладно, Тадзио. Бизнес важнее. Это мы оба хорошо знаем. К тому же у меня полно работы.

— Знаешь, мне не хотелось бы, чтобы ты думала, будто я сержусь на тебя за вчерашнее.

Кэрол мысленно усмехнулась. Она почти верила, что может вертеть им, как хочет. Никогда не отдавайся им полностью, и они будут у твоих ног.

— И мне тоже не хочется, чтобы мы сердились друг на друга.

— Вот и хорошо. Кстати, если тебе понадобится БМВ, не стесняйся. Он в подземном гараже. Я предупрежу, чтобы тебе дали ключи. Договорились?

— Спасибо. Но я не думаю, что у меня будет время кататься. Все равно спасибо. Приятно знать, что в случае чего… Позвони, когда вернешься, ладно?

— Позвоню. И когда вернусь, мы покончим с еще одним делом, ты согласна?

— Согласна. Пока, Тадзио.

Кэрол положила трубку и улыбнулась. Все складывалось как нельзя лучше. Пока Тадеуша нет в городе, она может спокойно заняться рапортом. А еще лучше то, что, возможно, они с Тони вместе проведут вечер. Жизнь прекрасна. Она чувствовала это всеми фибрами своей души.

34

Если дождь не прекратится, то и думать нельзя, чтобы в скором времени на Рейне возобновилось судоходство. Так размышлял Тони, всматриваясь в заливаемое дождем ветровое стекло арендованного «опеля». Если верить карте, разложенной на пассажирском сиденье, он приближался к небольшому каналу. Тони уже без всякого результата объехал с полдюжины отмеченных Марийке мест вокруг Кёльна и начал уставать от дождя снаружи и парилки внутри автомобиля.

Справа показался узкий проезд, и Тони заметил его как раз вовремя, чтобы не проехать мимо, хотя ему не хватило нескольких секунд, чтобы включить знак поворота. К тому же он был слишком сосредоточен на своем и не заметил торопливо повернувшего следом за ним «фольксвагена», за рулем которого сидел Радо Матич. Проезд был похож на тоннель с высоко поднимающимися по обеим сторонам живыми изгородями, да и Радо держал дистанцию. Через примерно четверть мили показались причал и шесть груженых барж, стоявших в три ряда.

Тони припарковался и вышел под дождь, не обращая внимания на «фольксваген», приехавший следом и скрывшийся за разрушенным зданием. Ему было необходимо подойти поближе к баржам, чтобы разглядеть названия хотя бы трех ближайших. «Вильгельмины Розен» среди них не было. Тогда он бегом бросился дальше и проверил оставшиеся три баржи. Опять ничего. Вернувшись в машину, он позвонил Марийке.

— Вычеркивайте номер семь из списка, — устало произнес он, едва услышал ее голос.

— Извините, Тони, вы зря тратили время.

— Это было необходимо.

— Нет, послушайте, вы действительно напрасно потратили время. Один из моих ребят обзвонил крупные причалы, где надо платить за пребывание. И он нашел «Вильгельмину Розен».

— Не может быть!

— Нет-нет, так и есть. «Вильгельмина Розен» стоит у пристани «Виденфельд». Это на реке Мозель, у левого берега, недалеко от Кобленца.

— А если поточнее?

Тони взялся за карту и в конце концов нашел названное место.

— Надо вернуться на дорогу, по которой вы выехали из Бонна, потом вдоль Рейна туда, где он соединяется с Мозелем. Судя по карте, это займет около часа.

— Отлично, — простонал Тони. — Достаточно, чтобы высохнуть, прежде чем опять промокнуть.

— Удачи, — пожелала ему Марийке. — Только не приближайтесь к нему, ладно?

— Не приближусь. Посмотрю и все. Обещаю. — Тони включил зажигание. На радость ему, дождь прекратился, когда он выехал на главную дорогу, и он улыбнулся. — Вот так-то лучше. Дождя больше нет, и я смогу подойти к тебе и сказать, какая у тебя красивая баржа. Оставайся на месте, Иеронимо, я еду к тебе.

*

Петра сидела напротив Ханны Плеш и неотрывно смотрела на нее.

— Ты сама говорила, что имеет смысл скоординировать наши действия тут и в Роттердаме. Осталось-то ждать всего пару дней. Если мы надавим на Радецкого и Кразича теперь, сорвется поездка в Роттердам и у нас не будет возможности захватить всю сеть.

— На карту поставлена жизнь ребенка, и я не готова рисковать. Сегодня же мы заберем Кребс из тюрьмы. Скажем, что она помещена в больницу с острым приступом аппендицита. Это даст нам запас времени, если на ферме сложатся непредвиденные обстоятельства. Операция начнется, как только стемнеет.

Петра побагровела от злости:

— Ты сама стояла на том, чтобы дать зеленый свет Европолу и англичанам. А теперь тебе захотелось славы.