Чему не бывать, тому не бывать - Хольт Анне

— Не сейчас, — сказала Ингер Йоханне и протянула Ингвару младенца. — Уже слишком поздно, больше девяти. Ты ведь уже легла спать, и... Ты не хочешь подержать немного Рагнхилль? Правда, она красивая и сладкая?

— Некрасивая, — фыркнула Кристиане. — Гадкий ребенок.

— Кристиане! — Ингвар сказал это таким резким голосом, что Рагнхилль разрыдалась. Он сердито покачал девочку, бормоча что-то в мягкое одеяло, в которое она была завернута. Кристиане начала выть. Она раскачивалась с ноги на ногу и стучала лбом о стену. Вой перешел в отчаянный шелестящий хрип.

— Папа! — захлебывалась она. — Мой папа! Я хочу к папе!

Ингер Йоханне развела руками и обернулась к Ингвару, стоявшему на середине лестницы.

— Может быть, так действительно лучше, — неуверенно произнесла она. — Я думаю, что...

— И не начинай даже, — прервал ее Ингвар. — Она была у Исака целую неделю. Теперь она должна побыть у нас. У нее должно появиться чувство причастности, она должна к нам прислушиваться. Должна понять, что это ее...

Плач младенца наконец утих. Темно-красное родимое пятнышко двигалось на розовой щеке. Волосы на макушке были похожи на пух. Рагнхилль вдруг моргнула, неохотно, как будто после долгого глубокого сна. Гримаса обнажила ее десны.

— ... ее сестра, — договорил он и коснулся губами детской головки. — Кристиане должна остаться здесь. Она пойдет к Исаку через несколько дней.

— Папа! Я иду к папе!

Ингвар спустился вниз, в небольшую прихожую на первом этаже. Тепло, шедшее от пола, чувствовалось даже сквозь шерстяные носки, он боялся, что электрик сделал ошибку при ремонте. Бог знает, когда у него будет время это проверить. Он осторожно отдал малышку Ингер Йоханне.

— И вот пришел гном Фабилиус, — сказал он, забрасывая Кристиане себе на плечи, как пожарник спасенного из огня, и пошел с ней вверх по лестнице.

— Перестань! — захихикала Кристиане, сопротивляясь, когда он снял с нее один сапог и поставил его в цветочный горшок. — Перестань!

— Через неделю-другую из него вырастет сапожный цветок. А вот этот, — он выбросил второй сапог в корзину для бумаг, — нам не нужен. — И он быстрым движением переместил ее к себе в объятия. — Фабилиус не нуждается ни в каких сапогах. Вот так!

Он с грохотом открыл ногой дверь детской, на ходу снимая с Кристиане одежду. К счастью, она нацепила теплые вещи прямо на пижаму.

— Быстрее! — с придыханием приказал он. — Иначе наш гном запотеет до смерти. Я начинаю считать.

— Не надо! — восхищенно вскрикнула Кристиане и зарылась в одеяло.

— Раз, — сказал он. — Два. Три. Теперь волшебство начинает действовать. Теперь Фабилиус спит. — Он закрыл дверь с щелчком и пожал плечами. — Вот так!

Ингер Йоханне, потеряв дар речи, смотрела на него, держа на руках Рагнхилль.

— Так я всегда поступаю, когда мы с Кристиане остаемся одни, — сказал он, будто извиняясь. — Быстро и эффективно. Так что, ты думаешь, есть связь? Между убийствами Фионы Хелле и Вибекке Хайнербак?

— Ты укладываешь ребенка в постель вот так? — Ингер Йоханне недоверчиво смотрела на него.

— Да перестань! Она уже спит. Чистая магия. Пошли. — Он поднялся в кухню и начал убирать со стола. Выкинул остатки ужина в мусорное ведро, на ходу запихивая в рот руками жареную картошку. Пальцы лоснились от жира, и, когда он наливал себе еще вина, бутылка чуть не выскользнула из его рук. — Упс!.. Хочешь немного? Теперь ведь можно, ты же знаешь. Маленький бокал Рагнхилль не повредит.

— Нет, спасибо. Хотя... — Она осторожно уложила Рагнхилль в колыбельку, которую Ингвар наконец-то согласился переносить из комнаты в комнату, — теперь она стояла на диване в гостиной, ее было видно из кухни. — Может, действительно маленький бокал, — сказала Ингер Йоханне и села за стол. — Протри здесь, пожалуйста.

С будничным, почти равнодушным выражением лица она взяла те бумаги, которые Ингвар принес с собой домой. Папка была тонкой. На этот раз никаких фотографий не было. Пара рапортов, два написанных от руки замечания и карта Лёренског, на которой красным крестом был отмечен дом Вибекке Хайнербак, были сколоты вместе, но Ингер Йоханне не видела в этом никакой системы.

— Боюсь, все это вам вряд ли поможет.

— Мы только сегодня утром обнаружили тело!

— У тебя тут все рассортировано. Ты избавишь меня от фотографий?

— Да.

Голос звучал искренне, он сел рядом с ней, почесывая голову.