Дочь самурая - Сильвен Доминик

— Разве говорят не «слома»?

— Помолчи!

— А почему?

— Ты оставишь в покое стилистику? Да или нет, черт побери?

Пока Ингрид звонила в слесарную мастерскую, Лола достала мобильник из кармана своего жуткого сиреневого платья и позвонила бывшему заместителю, лейтенанту Жерому Бартельми.

— Опять этот зануда недоступен! — пробурчала она. — Каждую неделю он осведомляется о моем здоровье, которое совсем не нуждается в такой заботе, но когда он нужен, не берет трубку!

— Он, наверное, в засаде и отключил свой мобильник.

— Ну и что? Виброзвонок работает и на подводной лодке.

— Бартельми сидит в засаде под водой!

— Подлодка, иначе говоря «пол», — это машина, в которой засели полицейские, детка. И она как раз не пропускает звуков. Я сидела в ней часами и знаю, о чем говорю. Так вот, я отвечала на телефонные звонки. Я способна делать несколько вещей сразу.

Лола оставила на автоответчике лейтенанта категорический приказ явиться на Пассаж-дю-Дезир, пусть даже поздно ночью, у Ингрид Дизель неприятности. И пусть прихватит пакет для вещественных доказательств. Женщины уселись каждая на свое канапе (по неизвестной причине Лола всегда выбирала оранжевое) и некоторое время молча смотрели друг на друга.

— Что меня больше всего тревожит в этом натюрморте, исполненном с большим вкусом, так это гвоздь, — сказала Лола.

— Меня бы это тревожило и без гвоздя.

— Не знаю, подъем ли религиозного чувства и национального самосознания в нашей прекрасной светской Франции слишком сильно вскружил мне голову, но в расширительном смысле я могу истолковать этот сюрприз из холодильника как напоминание о распятом Христе.

— Похоже на то.

— Похоже, что за этим стоит неуравновешенный мистик. Тронутый, которого шокировал твой номер в «Калипсо». Дьяволица Ингрид пудрит мозги бедным грешникам. Стыд ей и позор, и нате вам — рука в холодильнике! Ты не замечала какого-нибудь чокнутого святошу среди поклонников Габриэллы Тижер?

— Нет, никого.

— Ты сама с такими не сталкивалась, но, может быть, какая-нибудь из твоих сотрудниц?

— Тоже нет. Хозяин хочет, чтобы «Калипсо» оставалось заведением вульгарным, но классным. Он вечно об этом твердит.

— Нетрудно представить, что какой-нибудь ненормальный поджидает тебя у служебного выхода.

— Я в общем-то осторожна.

— Ну хорошо, я просто прикидываю варианты; а эта рука, в конце концов, может не иметь никакого отношения к твоему стриптизу в «Калипсо».

«Вряд ли тут есть связь, — подумала Ингрид, — но раз Лола готова рыться повсюду, лучше пойти ей навстречу».

— Я по своей инициативе сунула нос в дело Алис Бонен, — призналась Ингрид.

На лице Лолы мелькнула многозначительная улыбка, словно говорившая: «А ты думаешь, такое древнее двуногое, как я, не знает, что ты опять наломала дров?»

И Ингрид рассказала обо всем. О своем визите в больницу Святого Фелиция. О подозрениях Садового Гнома. О теории Диего Карли о самоубийстве, подстроенном Алис, чтобы навлечь на него беду. О том, что номер был оплачен наличными в то самое утро, и тогда же Алис забрала магнитные ключи. О том, что рядом с «Астор Майо» оказался телеоператор по имени Жюль, о предосторожностях, с которыми Алис вошла в свой номер, о ее переодевании в поп-звезду. О нетронутых полотенцах. О букете, который она бросила в воду, как и свои надежды, и о воде в ванне. О початой бутылке шампанского. Пока она обошла молчанием избиение телевизоров. Не стоит злоупотреблять сильными впечатлениями.

— Цветы, плавающие в ванне, — это почти так же странно, как рука в холодильнике, — заметила Лола.

— Ты находишь тут какую-то связь?

— Никакой связи, кроме странности.

— Значит, по-твоему, горничная ошиблась, решив, что Алис швырнула цветы в ванну в порыве досады?

— Пока я не думаю ничего определенного. Пока я позволяю скапливаться ощущениям. Как лепесткам сакуры на тротуаре цвета антрацита.

У ворчуньи Лолы была по меньшей мере одна хорошая черта: ее ум никогда не был ограниченным, как могло показаться со стороны. Она могла обдумывать сразу три проблемы: гибель Алис, руку в холодильнике и план побега в Японию. Правда, едва наметившись, эта поездка уже откладывалась до лучших времен. Лола, безусловно, взялась за дело Бонен, но успеют ли они закончить такое сложное расследование и попасть в Японию, пока цветет сакура? Маловероятно. Конечно, Япония — страна узкая, вытянувшаяся с юга на север. И цветение сакуры тянется точно так же, от теплых островов Окинавы до гор Хоккайдо. Оно закончится в районе Токио в конце марта, но можно следовать за ним на север. Преследовать — это то, что у них получается особенно хорошо.