Последний аргумент закона - Воронин Андрей

Медицинские процедуры Илларион провел так умело, словно лет двадцать работал ветеринаром. Пес не противился, лишь иногда от неприятных ощущений прикрывал глаза, темные, красивые, глубокие.

— Теперь порядок. Пошли, получишь пайку. Илларион выгреб из холодильника все, что счел пригодным для кормежки животного. Пес вел себя аристократично, не накинулся на сардельки сразу, а посмотрел на них, затем на Забродова и лишь после того, как Илларион сказал: «Чего медлишь? Угощайся, приятель», набросился на еду.

Из кухни Илларион вернулся вместе с псом. Мещеряков уже заждался.

— Ты решил его оставить?

— Нет, это он решил остаться.

— А если он решит уйти? — издевательски спросил полковник ГРУ.

— Я противиться не стану.

Пес улегся на ковре рядом с креслом, стараясь занимать не очень много места, но так, чтобы видеть и Мещерякова, и Забродова. Он водил мордой из стороны в сторону, словно ожидая подвоха.

— Наверное, в тесной квартире жил, — сказал Илларион.

— С чего ты взял? — спросил Мещеряков.

— Видишь, как аккуратно устроился — чтобы ему ни лапы, ни хвост не отдавили.

— Я бы до этого не додумался. Назовешь ты его как? — спросил Мещеряков.

— Полковником.

— Полканом, что ли?

— Нет, Полковником. В твою честь, Андрей. Ведь если бы ты ко мне не наведался, живодеры его пристрелили бы. Ты его спаситель, так что можешь считать себя его крестным отцом.

— Не богохульствуй, животных не крестят, — сказал Мещеряков.

— Ну, крестить, может, и не крестят, а вот выпить по этому поводу мы можем. К тому же я на три дня без колес остался, так что могу себе позволить.

В руках Иллариона, сидевшего в кресле, появилась бутылка. Откуда она взялась, для Мещерякова оставалось загадкой. Это было похоже на карточный фокус, когда вначале видишь пустую ладонь, а затем на ней вдруг лежит колода карт, и прямо на глазах эта колода превращается то в веер, то в вопросительный знак, потом сама собой складывается и так же незаметно, как появилась, исчезает с глаз.

Мещеряков тряхнул головой:

— Опять ты свои фокусы, Илларион, показываешь?

— Какие фокусы, бутылка стояла возле кресла.

— Стаканы где?

— И стаканы здесь, — опустив руку с подлокотника к полу, Илларион извлек два стакана, держа их одной рукой. Второй он наполнил их. Забродов проводил все эти манипуляции так быстро, что Мещеряков не успевал опомниться.

— Ну, давай, поехали, — Илларион ударил своим стаканом о стакан Мещерякова.

Мещеряков успел опомниться лишь тогда, когда водка обожгла горло. Он закашлялся и принялся чертыхаться. Илларион хохотал, казалось, что даже доберман и тот смеется над нерасторопным полковником.

— Ты, сволочь, Илларион, зубы заговорил, налил, в руки сунул, а я же за рулем!

— Я тебе что, в рот, Андрей, лил, или лейку в горло вставил? Ты взрослый человек, я предложил, ты выпил. Откуда я знаю, вдруг ты всегда пьяным машину водишь?

— Никогда, ты же это знаешь! У меня закон — выпив, за руль не сажусь.

— Успокойся, пятьдесят граммов, которые ты успел проглотить, выветриваются через четыре часа. Вот, закуси яблоком, — в руке Забродова лежало красное яблоко. Он бросил его.

И тут доберман неожиданно для Иллариона, а тем более, для Мещерякова, сорвался с места, взлетел в воздух, и яблоко захрустело в его пасти.

— Черт бы вас подрал, цирк настоящий!

— Хороший, хороший, — потрепал по загривку добермана Илларион. Оказывается, ты мастер.

Пес положил надкушенное яблоко на колени Мещерякову. Тот фыркнул, взял яблоко в руку и не знал, что с ним делать.

— Тварь! — сказал Мещеряков. Доберман зарычал.

— Ты, Андрей, сейчас договоришься. Цапнет за ногу и пойдешь в отставку, как инвалид, пострадавший чреслами за отечество. И будешь всем рассказывать, что вражеская пуля настигла тебя в момент проведения спецоперации. — Мещеряков недовольно морщился.

— Ты зачем приехал, собственно говоря? Настроение у Забродова было благодушное, поэтому он язвил, шутил, подначивал своего приятеля. Тот заерзал в кресле, не зная, с чего начать. Цель приезда была простой: каждые дней десять Мещеряков приезжал, звонил, чтобы засвидетельствовать свое почтение к Забродову. Случалось, тот и сам разыскивал его в редчайших случаях.

— Чего я приехал? Хотел пригласить тебя на рыбалку.

Илларион засмеялся:

— Ты меня на рыбалку? Это что-то новенькое. В ресторан — понятное дело, а вот на рыбалку… С каких это пор полковники ГРУ рыбаками заделались?