Любит музыку, любит танцевать - Кларк Мэри Хиггинс

Эрин Келли прислала снимок, где она сидит на краешке письменного стола. Она слегка наклонилась вперед, как бы говоря что-то, глаза сияют, стройное тело напряжено, будто она ждет, что ее вот-вот пригласят танцевать.

Дарси Скотт была снята стоящей у мягкого кресла у окна, рукой она придерживала занавеску. Снимок был сделан вполоборота. Было совершенно очевидно, она не ожидала, что ее сфотографируют. Через руку перевешивалось полотнище ткани, взгляд был сосредоточенным и в то же время лукавым. Широкие скулы, стройная фигура, длинные ноги с тонкими щиколотками, узкие ступни в осенних закрытых туфлях. «А насколько привлекательнее они смотрелись бы в танцевальных туфельках!» — вздохнул он про себя.

Он встал и потянулся. Его больше не беспокоили длинные мрачные тени в комнате. Теперь Чарли окончательно вернулся, и он был этому рад. И никакой жалобный голос больше не умолял его сопротивляться.

После того, как Чарли уже по своей воле забрался в темную пещеру, из которой недавно вылез, он еще раз перечитал письмо Эрин, кончиками пальцев погладил ее фотографию.

Он громко рассмеялся при мысли о том коварном объявлении, которое толкнуло Эрин к нему.

Оно начиналось словами: «Любит музыку, любит танцевать».

Глава 2

Вторник, 19 февраля

Холодно. Слякотно. Сыро. Ужасное движение. Но все это не имеет значения. Так хорошо снова быть в Нью-Йорке.

Дарси с удовольствием сбросила пальто, поправила руками волосы и взглянула на почту, аккуратно разложенную на письменном столе. Бев Ротхаус, худая, целеустремленная умная студентка вечернего отделения в Школе дизайна Парсонс и незаменимый секретарь Дарси, разложила всю кучу бумаг в порядке их важности.

— Счета, — указала она на правую крайнюю стопку. — Дальше квитанции денежных поступлений. Полно.

— Надеюсь, хватит, — согласилась Дарси.

— Вполне прилично, — подтвердила Бев. — Вот там — то, что просили тебе передать. Хотят, чтобы ты взялась за две квартиры, их собираются сдавать. Ты знала, что делаешь, когда занялась подержанной мебелью.

Дарси засмеялась. «Сэнфорд и сын». Это про меня". «Уголок Дарси. Оформление интерьера по низким ценам» — значилось на двери ее офиса. Офис располагался в небоскребе Флэтайрон на Двадцать третьей улице.

— Как Калифорния? — спросила Бев.

Дарси с удивлением услышала нотки благоговения в голосе молодой женщины. На самом деле Бев хотела спросить: «Как твои мать и отец? Как с такими живется? Они на самом деле такие замечательные, как в кино?»

И тогда ответ, подумала Дарси, будет: «Да, они замечательные. Да, они чудесные. Да, я люблю их и горжусь ими. Просто я никогда не чувствовала себя уютно в их мире».

— Когда они уезжают в Австралию? — Бев спросила как бы между прочим. — Они уже уехали. Я успела на самолет из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк после того, как их проводила.

Дарси удалось совместить визит к родителям с деловой поездкой на озеро Таху, где у нее был контракт на оформление интерьера типового высотного дома, который собирались продать по умеренной цене. Ее родители отправлялись в заграничное турне со своей пьесой. Они не увидятся по крайней мере полгода.

Она открыла термокружку с кофе, купленную в ближайшей закусочной, и уселась за письменный стол.

— Прекрасно выглядишь, — заметила Бев, — отличный костюмчик. — Красное шерстяное платье с квадратным вырезом и такого же цвета жакет были одним из результатов вояжа по магазинам на Родео Дайв, на котором настояла ее мать.

«Такая хорошенькая девушка, как ты, дорогая, должна уделять одежде больше внимания, — суетилась мать. — Тебе нужно подчеркнуть эту чудесную воздушность». Как частенько говаривал отец, Дарси вполне могла бы позировать для портрета своей прапрабабушки по материнской линии, в честь которой ее и назвали. Та Дарси уехала из Ирландии к своему жениху, французу, офицеру, сражавшемуся в войсках Лафайета. И у той и у другой были те же широко посаженные глаза, скорее зеленые, чем карие, те же мягкие светло-каштановые волосы, отливающие золотом, тот же прямой нос. «Мы чуть-чуть подросли с тех пор, — любила вставить Дарси. — Во мне сто семьдесят два сантиметра. Дарси Первая была малявка. Ей было проще выглядеть воздушной».

Тогда ей было всего шесть лет, но случайно услышанные слова директора навсегда врезались ей в память: «И как только двум таким красивым людям удалось произвести на свет этакого мышонка?»