Пусть умирают дураки - Пьюзо Марио

И я встретил его достойно. Или думал, что это так. Но между нами чудом выросли Калли и двое здоровенных детин. Один детина ухватил кулак Чича своей огромной рукой, как крошечный мячик. Калли навалился на меня плечом, оттирая меня.

Чич кричал на здорового парня:

— Сукин сын! Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, кто я?

К моему удивлению, детина отпустил руку Чича и отступил. Он сделал свое дело. Он был силой предупреждающей, а не карающей. Тем временем за мной никто не смотрел. Все были зачарованы ядовитой яростью Чича, кроме молодого крупье с алмазным кольцом. Он очень спокойно сказал:

— Мистер А., вы забываетесь.

С невероятной яростью Чич ударил молодого крупье прямо в нос. Крупье отшатнулся назад. Кровь волнами потекла по его белой рубашке в оборках на иссиня-черный смокинг. Я пробежал мимо Калли и двоих детин и ударил Чича. Удар пришелся в висок и отбросил его на пол. И он тут же вскочил на ноги. Я остолбенел. Все становилось очень серьезно. Этот парень двигался на ядерном топливе.

И тогда охранник сошел со своего высокого стула, и я смог ясно его разглядеть под яркой лампой у стола баккара. Лицо его, покрытое шрамами, было пергаментно-бледным, как будто кровь в нем замерзла и побелела от несчетных лет кондиционирования воздуха. Он поднял призрачную руку и сказал:

— Стоп.

Все застыли. Охранник протянул длинный костлявый палец и предупредительно сказал:

— Чич, не двигайся. Ты попал в большую передрягу. Поверь мне. — Его голос был спокойно официален.

Калли вывел меня за ограду, и я охотно повиновался, но был удивлен реакцией некоторых лиц. В лице молодого крупье было что-то мертвенное, даже когда из носа у него шла кровь. Он не был слишком напуган или смущен, или поврежден, чтобы не дать сдачи. Но он даже не поднял руки. Его товарищи-крупье также не пришли к нему на помощь. Они смотрели на Чича с каким-то благоговейным ужасом, в котором был не страх, а жалость.

Калли проталкивал меня через казино под подобный прибою гул сотен игроков, бормотавших свои колдовские проклятья и молитвы над костями, блэкджеком и вращающимся колесом рулетки. Наконец, мы оказались в относительной тишине небольшого кафе.

Я любил это кафе с его зелеными и желтыми стульями и столами. Официантки в изящных коротких золотых халатах были молодыми и хорошенькими. Стены были все из стекла; можно было видеть внешний мир с зеленой травой, голубым бассейном и специально посаженными большими пальмами. Калли провел меня в один из кабинетов со столом, рассчитанным на шестерых и оборудованном телефонами. Он занял кабинет по природному праву.

Пока мы пили кофе, мимо прошел Джордан. Калли немедленно вскочил и схватил его за руку.

— Эй, приятель, — сказал он, — выпей кофе с партнерами по баккаре. — Джордан покачал головой, а потом заметил меня в кабинете. Он странно улыбнулся мне, что меня почему-то позабавило, и изменил решение. Он зашел в кабинет.

В тот день в Вегасе, когда мы впервые встретились, Джордан, Калли и я, Джордан выглядел неплохо, несмотря на белые волосы. Его окружал почти непроницаемый ореол замкнутости, пугавший меня, но не замеченный Калли. Калли принадлежал к людям, которые из-за чашки кофе наедут и на Папу Римского.

Я все еще прикидывался невинным мальчиком.

— Из-за чего Чич так взбеленился? — спросил я. — Господи, мне казалось, что все мы развлекаемся.

Джордан вскинул голову и впервые проявил внимание к происходящему. Он улыбался, как ребенок, старающийся выглядеть умнее своих лет. Но Калли не был так зачарован.

— Послушай, Мальчик, — объяснил он. — Через две секунды охранник бы набросился на тебя. Для чего он, по-твоему, сидит там наверху? Разглядывать цыпочек?

— Да, конечно, — сказал я. — Но никто не может подтвердить, что это моя вина. Чич вышел из себя. А я вел себя по-джентльменски. Вы должны признать это. У отеля и казино нет оснований для претензий ко мне.

Калли дружелюбно мне улыбнулся.

— Да, ты отработал это хорошо. Ты действительно действовал умно. Чич ничего не понял и попался в ловушку. Но ты не предусмотрел одного. Чич — опасный человек. Так что теперь моя задача — собрать тебя и посадить на самолет. Кстати, что это за дурацкое имя — Мерлин?

Я не ответил ему, а расстегнул куртку и показал ему грудь и живот. Там у меня был большой уродливый пурпурный шрам. Я ухмыльнулся Калли и спросил его:

— Знаешь, что это такое?