Монета желаний - Солнцева Наталья

За столиками смеялись, комкали «пустые» билетики, предлагали девушкам испытать судьбу, громко возмущались, подшучивали друг над другом, открывали шампанское…

– Тебе что больше по душе – холодильник или стиральная машина? – поинтересовался Кирилл у Леонтины, когда «мумия русалки» подошла к их столику.

Девушка захихикала, опустив кукольные глазки с густо накрашенными ресницами. «Мумия», в свою очередь, захлопала глазами. В отличие от Леонтины, ресницы которой были хоть и накрашенные, но свои, ресницы тощей дамы были приклеенные, ненастоящие, как и она сама.

– Выбирайте билетик, – проскрипела «мумия», глядя на прекрасную блондинку.

– Бери вот этот! – улыбнулся Кирилл, указывая Леонтине на крайний билетик зеленого цвета.

Девушка, продолжая хихикать, взяла указанный билетик и завизжала от восторга. Золотые буковки сообщали о том, что Леонтина выиграла двухкамерный холодильник фирмы «Х». Кирилл захлопал в ладоши, а «мумия» принялась поздравлять счастливицу.

– Постойте, куда вы? – спросил Дубровин, видя, что «русалка» собралась шествовать далее. – Я тоже хочу выиграть! Позвольте…

Он посмотрел на поднос и взял еще один билетик, на этот раз оранжевый.

Публика взревела от восторга, услышав, что кавалер везучей блондинки оказался ей под стать и тоже выиграл… стиральную машину.

– Антон! – позвал Кирилл друга. – Иди сюда!

– Молодой человек уже играл! – заявила тощая дама. – По правилам больше не положено.

– Понял, – согласился Кирилл. И посмотрел на Нелли. – Тогда девушка! Девушка! – позвал он, удерживая под локоть «мумию», чтобы она не вздумала уйти.

Смущенно улыбаясь, Нелли подошла к даме с подносом и взяла указанный Кириллом билетик. Золотые буквы сообщили, что девушка выиграла гриль. Шквал аплодисментов заставил ее покраснеть и едва не броситься вон из зала.

Вокруг столика Кирилла стали собираться любопытные. Арнольд едва протолкался, чтобы поздравить свою бухгалтершу.

– Господин Климов! – обрадовался Кирилл, как будто увидел старого друга. – Вашей жене хочется иметь фирменную кофеварку или чайник? Прошу! – он указал на один из билетиков. – Сегодня день чудес!

Когда тощая дама объявила, что господин Климов тоже выиграл, со всех сторон к столику Кирилла начали подходить люди – желающие развлечься, просто любопытные, девушки, мужчины, официанты и даже менеджеры, рекламирующие свою продукцию. «Мумия» растерялась. Вокруг все смеялись, что-то выкрикивали, задавали вопросы, шутили, создавали толчею и не предусмотренный программой хаос.

Дубровин веселился от души. Леонтина, польщенная всеобщим вниманием, сияла. Арнольд Вячеславович лишний раз убедился в том, что фортуна на стороне молодых. Она более чем наглядно продемонстрировала это в лице владельца «Антика».

Нелли немного утешилась и почти простила Арнольда. Хорошо, что она согласилась пойти с ним сегодня в ресторан. Вот, гриль выиграла. Вроде бы мелочь, а приятно!

Антон смотрел на Леонтину, купающуюся в лучах славы, и закипал от злости. Он злился на себя за то, что ничего не придумал, ничем не смог развлечь любимую девушку. Конечно, на Кирилла все обращают внимание, он и здесь сумел вызвать к себе интерес! Дешевая популярность! Как раз в духе Дубровина: угадал пару выигрышных билетов. Пусть это ерунда, случайное совпадение, но людям только этого и надо. Они уже готовы молиться на Дубровина, как на бога. Из-за чего?! Из-за каких-то тостеров и миксеров! Как они сами не понимают, что выглядят убогими, эти зеваки, толпящиеся вокруг «калифа на час»?!

«Неужели я завидую?» – спросил себя Антон. И не смог ответить на этот вопрос. Нежная шея Леонтины сводила его с ума. Ему хотелось целовать ее, ласкать ее тело, а она… не сводила глаз с Кирилла. Проклятие! Какой билет нужно вытащить, чтобы выиграть Леонтину?! У «мумии» на подносе таких нет! И есть ли они где-нибудь?

– Джекпот! – вдруг выкрикнул Антон, совершенно не ожидая от себя такого поступка. – Он знает, как выиграть джекпот!

На него не смотрели, но то, что он сказал, услышали. Началось что-то невообразимое. Толпа со всех концов зала ринулась к столику Кирилла. Никто не понимал – зачем, никто не отдавал себе отчета – что он делает? На людей нашло безумие, опасное и неудержимое, как стихия… Джекпот овладел умами присутствующих целиком и полностью, не оставив места для иных мыслей и стремлений. Ни для чего больше!

Администратор в панике вызывал милицию, официанты пытались восстановить порядок, но все было бесполезно…

Уже в такси, выведенные милиционерами через черный ход, Кирилл, Антон и Леонтина смогли вздохнуть с облегчением.

– Ну и развлечение ты устроил! – возмущался Муромцев. – Шеф, курить можно?

– Валяйте! – разрешил таксист.

Кирилл и Антон закурили. Девушка притихла, испуганно поблескивала глазами. Она не успела опомниться и только теперь начинала осознавать, что произошло.

– Я сам не ожидал! – оправдывался Кирилл. – Честно! Просто пошутить захотелось!

– Пошутил? – спросил Антон.

– Так ведь разве я знал, что народ такой чумной? Не нищие же собрались! Все при деньгах, и немалых. Что это с ними?

– Массовый психоз. Видел новую бухгалтершу Арнольда? – спросил Антон, успокаиваясь.

– Так это и есть Нелли?

– Ну!

– Неопалимовский переулок! – объявил водитель. – Кто выходит?

Пассажиры – пьяные и очень возбужденные. Придется позаботиться, чтобы они благополучно добрались до дому.

– Ладно, пока, ребята! Я пошел! – заявил Дубровин, протягивая таксисту деньги. Про Леонтину он даже не вспомнил.

– Я тебя провожу, – сказал Антон, словно извиняясь за друга. – Он пьян!

По дороге он пытался объяснить девушке, что с Кириллом происходит что-то странное. Он ведет себя не так, как все люди. Чего стоит сегодняшнее представление в ресторане, которое он устроил?

– Что, по-твоему, можно сказать об этом? У него «крыша» поехала! – заявил Антон.

– Ты что, намекаешь…

– Неплохо было бы ему посоветоваться со специалистом. Посоветуй Кириллу обратиться к психотерапевту. Ему это не помешает.

– Почему ты сам не посоветуешь? – спросила девушка.

– Меня он не станет слушать! – возразил Антон.

Клавдии снилась туманная Шотландия, романтическая королева Мария Стюарт, тоскующая в полутемных галереях мрачного замка. Она глядела в узкую щель окна на дорогу, по которой должен был прискакать всадник. Со склона были видны на лугу дикие пляски под звуки волынки, ветер приносил запах сырого тумана и цветов вереска…

Сладкие любовные сцены сменяли одна другую. В горящем очаге трещали поленья, пламя свечи колебалось под сводчатым потолком, багровые блики пробегали по драгоценному пологу высокой кровати, расшитому королевскими лилиями. Стоны любви замирали в тишине толстых каменных стен…

По пустым холодным залам гуляли сквозняки. С портретов в тяжелых рамах надменно взирали усопшие монархи в пурпуре и золоте, печально улыбались женщины, завернутые в королевские мантии. В их блестящих глазах застыл вопрос…

Отчего жизнь одних людей наполнена страстями и огнем чувственных наслаждений, тяжелым любовным жаром, нетерпеливым томлением сердца, дрожью, трепетом, неутолимой жаждой ласк, тогда как жизнь других – сплошные сумрачные грезы, так и не воплотившиеся в реальность? Отчего то, что одним дано в избытке, других обходит стороной?

Клавдия любила рассматривать людей на старинных портретах, читать в их глазах историю разочарований и несбывшихся надежд. Ей нравились такие женщины, как Мария Стюарт, бравшие у жизни все, что та могла предложить им: неистовость и безоглядный порыв, когда сегодня на карту поставлено все, а там… «пусть зависть осуждает нас»!

Мария Шотландская писала стихи, ей было чем их наполнить. Что могла бы написать Клава? Она пыталась, особенно в юности. Хотелось излить в строчках то, чего у нее нет и никогда не будет в жизни, – нежную женственность, тончайшие оттенки чувственности, неудовлетворенной и оттого еще более загадочной и островолнующей…

С этими мыслями Клавдия окончательно проснулась. Лучше не углубляться в них слишком сильно. Она обречена переживать свою собственную трагедию – невосполнимую жажду любви, необыкновенной, полной боли и восторга, отречения от всего и полного принятия интимности как высшего таинства… Разве она когда-нибудь сможет получить все это? Одно дело – мечтать, представлять что-то в распаленном снами воображении, а другое – увидеть себя в зеркале, вспомнить, кто она и что собой представляет. Отрезвление приходит мгновенно. Лучше совсем забыть свои желания!

Ни с того ни с сего она вдруг вспомнила мужчин, покупавших у нее газеты. Она еще тогда подумала, что они следят за ней, и испугалась. Какая глупость! Кому она нужна? Перезревшая, угрюмая старая дева. О, господи!

Клавдия почувствовала, как глаза наполняются предательской влагой. Не хватало еще расплакаться с самого утра!