Delete - Данилова Анна

– И что же теперь делать?

– Ты-то сама помнишь его? Такой красивый господин в темном костюме, в золотом галстуке…

– Как это, в золотом?

– Такая ткань, словно золото. Очень красивый галстук. И мужчина тоже потрясающий. Ну так что? Мы пойдем?

– Конечно. Хотя мужчину никакого я не помню. Но ради тебя, ради портрета… Ты на самом деле меня не обманываешь?

– Нет. Но предупреждаю сразу: если вдруг окажется, что портрет изменился, что Катя там в черном платье и лицо у нее не детское, а взрослое, наверное, я сойду с ума…

– Я с тобой, – Арина улыбнулась. – Не бойся. Когда пойдем?

– Я ему позвоню, и мы все решим… Он иногда дома работает, ему вовсе не обязательно находиться в офисе. К тому же он сейчас может быть в морге, на опознании… Ведь погибли наши друзья – Валентин и Аркадий Нежные.

– Хочется тебя, конечно, распотрошить, узнать, что это за убийства, ты же понимаешь, это моя тема…

– Не могу, Ариночка. Я Марку слово дала ничего тебе не рассказывать. Он утром про тебя спрашивал…

– Понимаю.

– И про визит к Масленникову ты тоже должна молчать. Марк приревновал меня к Лене.

– Хорошо, что предупредила.

– Ну, так я звоню?

– Звони.

Глава 8

Марк сидел за столом в своем кабинете и читал заключение экспертизы. Обнаруженная в лесу на Кумысной поляне девушка была задушена приблизительно неделю тому назад. Следов насилия нет. Алкоголя в крови нет. Просто взяли и удушили. Руками. Следы сильных пальцев темными округлыми пятнами выделялись на горле потерпевшей. Отсутствие других, характерных следов насилия не свидетельствует ли о том, что мужчина, который убил ее, не испытывал к девушке сексуального влечения?

Утром Локотков показал ему фотографию пропавшей несколько дней тому назад девушки – Ольги Померанцевой, ее принесла в милицию мать пропавшей, Людмила Померанцева. С фотографии на Марка смотрела та самая девушка, чье тело обнаружили на Кумысной поляне. Таким образом личность погибшей была установлена. И теперь можно было начинать работать в полную силу… Людмила Померанцева должна была появиться в кабинете с минуты на минуту, Локотков звонил, сказал, что привезет ее из морга, где она опознавала тело дочери, в двенадцать. Сейчас, через несколько минут, он увидит убитую горем мать. Сможет ли она давать показания? В каком состоянии она сейчас находится? Лева сам решит, сумеет ли она отвечать на вопросы.

Три трупа за двое суток. Ольга Померанцева и Аркадий Нежный были обнаружены неподалеку друг от друга, все на той же Кумысной поляне, в посадках. Брат же Аркадия, Валентин, убит в своей квартире. Все трое – удушены. Но если девушку удушили руками, то мужчин – удавкой. Чулком или лентой, чем-то синтетическим, потому что эластичная ткань, натянувшись, оставила на коже глубокие ссадины… Марк был уверен, что убийца – один и тот же человек. Вот только кто? Он очень надеялся на помощь Риты. Это удивительно, но она, оказывается, была знакома с обоими братьями. И тот пижон с золотым галстуком, заявившийся без приглашения на свадьбу, тоже их знал. Все они – из одной компании. За исключением, конечно, девушки. Хотя, быть может, Рита и ее знает? Вечером он покажет ей фотографию… Как же тесен мир! Все друг друга знают.

Открылась дверь, вошел Лева Локотков.

– Она здесь.

– Как она?

– Еще не понял. Во всяком случае, что-то говорит, плачет, но либо еще не осознала, что произошло, либо держится…

– Давай ее сюда. Как ее зовут?

– Людмила Георгиевна.

Локотков привел Померанцеву. Бледная женщина с простым, славянского типа лицом, с зачесанными назад волосами, в белой блузке и синей юбке. На ногах – новые, но дешевые босоножки. Глаза красные, но сухие. В дрожащих руках – скомканный носовой платок.

– Людмила Георгиевна, вы можете сейчас говорить? – Марк решил не произносить вслух слова соболезнования, чтобы не вызвать нового взрыва рыданий у несчастной женщины. Она, мать убитой девушки, больше всех заинтересована в том, чтобы поскорее найти убийцу. Поэтому он решил сразу же начать допрос: – Когда вы в последний раз видели свою дочь?

Померанцева закрыла лицо руками и замотала головой.

– Понимаю, что мои слова прозвучат странно… Но я не видела свою дочь давно. Понимаете, она живет с мальчиком, пианистом, Аликом Боном. Они, можно сказать, дети, влюбились, сняли квартиру и стали жить вместе. Моя Леля нигде не работала, не училась, жила… как бабочка… Я не смогла воспитать хорошую, послушную дочь, товарищ следователь. Я – женщина простая, педагогическим наукам не обученная и воспитывала ее по-своему, по-простому. Я много работаю, стараюсь, чтобы у моей дочери все было, но понимаю, что все равно не могу дать ей ничего…