Delete - Данилова Анна

– Скажите, это ваша дочь?

Масленников недолго смотрел:

– Да, это Катя. Откуда у вас этот снимок?

– Я же говорю: мы работаем…

– Это как-то связано с делом… этой девушки? Ведь не могло же у вас случайно, еще до того, как вы обнаружили труп моей дочери, оказаться ее фото?

– Мы работаем, – мягко повторил Марк, не желая вдаваться в подробности.

– Ну, хорошо… Я, с вашего позволения, поеду… Но каким образом Катя оказалась здесь, на даче Валентина, да еще в этом ужасном холодильнике… Неужели это он… ее?

– Возможно.

Глава 19

После трех выпитых рюмок коньяка Леонида уложили спать. Арина заботливо укрыла его пледом и вернулась на кухню.

– Знаешь, я ведь тоже мечтаю о детях, – сказала Рита, отламывая кусочек шоколада и заедая им. – Но, как послушаю, что с ними происходит, когда они вырастают, думаю: а смогу ли я вырастить сына или дочь, чтобы они были послушными детьми? Хотя нет, это слово сюда не подходит… Дело здесь не в послушании. Это другое. Маленький человек должен понимать какие-то общепринятые вещи, понимать, что не всегда можно идти на поводу у чувства…

– Это ты сейчас говоришь, когда уже взрослая, когда за плечами какой-то отрезок пути… – заметила Арина и вздохнула. – А когда была молодая, какой ты была? Не хотелось сбежать из дома, к примеру?

– Никогда. У меня дома было так хорошо, что я иногда думаю, что ничего бы не потеряла, если бы осталась жить с мамой… Она у меня – удивительная женщина… Она всегда нас с Наткой баловала… но мы всегда помнили о том, что маму нельзя расстраивать… Если случалось, что мы влюблялись, то мама всегда была нашей союзницей, мы советовались с ней, да и теперь советуемся… Я бы очень хотела, если у меня будет девочка, чтобы у нас с ней были бы такие же доверительные и близкие отношения, как у нас с мамой…

– А у меня из головы не выходит Катя… Как представлю себе ее труп… Знаешь, так хотелось ее увидеть, я представляла даже, как познакомлюсь с ней… И… познакомилась…

– Так я поэтому и рассказываю тебе о своей маме. Важно, когда ребенку нравится быть дома, в семье… Вот и ты, когда у вас Леней, даст бог, появятся дети, не упустила бы их…

– Рита, ну о чем ты говоришь?! – горько воскликнула Арина. – Я тут с ума схожу от страха и бессилия, потому что не знаю даже слов, которыми я могла бы успокоить Леню, а ты…

– Знаешь, у меня изжога от шоколада… Или от маринованного перца… Так печет…

– Может, у Лени есть лекарства?… – робко предложила Арина. – Но я не знаю, где они лежат…

– Я знаю отличное средство от изжоги – четыре изюмины. Съешь и сразу забываешь про изжогу.

– Не знаю, есть у него или нет…

– А мы сейчас посмотрим…

Рита принялась открывать выстроенные в ряд красивые банки.

– Соль, сахар, кофе… Нет, изюмом здесь и не пахнет. А где у него лежат лекарства?

– Понятия не имею… Да я всего-то пару раз здесь была… Ничего не знаю, где, что…

– Его лекарства в его аптеках… Не забывай, что он держит сеть аптек.

Рита напряглась. Четверть часа тому назад она, находясь в ванной, отправила важное сообщение Натке. Оно должно было вот-вот сработать. И точно. Сестра ее не подвела. Ожил телефон Арины. Она каким-то судорожным движением схватила его со стола.

– Кто? Наташа? Какая Наташа? А… Ната? Сестра Риты? – и, прикрыв рукой телефон, прошептала Рите: – Это твоя сестра, представляешь?.. Слушаю тебя, Ната. Что? Гох ничего не сделал? Говори громче… Он сейчас у тебя? Пьяный? Поняла, хорошо, я приеду…

Она положила телефон в сумку.

– Рита, я ненадолго. Ната сказала, что к ней приехал Гох, что он пьяный, оскорбляет ее, говорит, что не собирается отдавать свою новую машину, что мы вроде бы все подстроили… Говорит, что хочет увидеть меня и… матерится, словом…

– Хорошо. Иди. А я побуду здесь, с Леней. Я уверена, что ты быстро разберешься с этим охамевшим журналистом…

– А если вдруг Леня проснется?

– У него сейчас шок, к тому же он выпил прилично… Пусть поспит… Подожди, Арина. Какое сегодня число?

– Двадцать девятое сентября, а что?

– Запомни этот день…

– А ты думаешь, я смогу его забыть?

Арина ушла.

Рита открыла холодильник и увидела там то, что и предполагала. Позвонила Марку.

– Когда приблизительно была убита Померанцева?

– Приблизительно восемнадцатого или девятнадцатого сентября…

– Спасибо, Марк. Ты позвонил Ларисе Бон?

– Да. Она с минуты на минуту будет у меня в кабинете.