Сицилиец - Пьюзо Марио

Пассатемпо, законченный бандит, считавший в порядке вещей насилие, мелкое вымогательство и убийство пастухов, тут же стал прикидывать, какую выгоду можно извлечь из такого содружества, с тем, чтобы потом убить Гильяно и забрать его долю. Терранова, которому нравился Гильяно, да к тому же он был благодарен ему за освобождение, размышлял о том, как бы поаккуратнее направить этого талантливого молодого разбойника на более разумный путь. Гильяно же смотрел на них с легкой усмешкой, словно читал их мысли и забавлялся.

Ну а Пишотта привык к грандиозным замыслам своего давнего друга. Он верил в него. Если Тури Гильяно говорил, что может что-то сделать, Аспану Пишотта верил: так оно и будет. И сейчас он слушал.

Под лучами раннего утреннего солнца, золотившего горы, все трое как завороженные слушали Гильяно, а тот рассказывал, как они поведут борьбу за освобождение народа Сицилии, помогут бедным выбраться из нищеты и уничтожит власть мафии, аристократии и Рима. Над любым другим они лишь посмеялись бы, но они помнили и никогда уже не забудут, как капрал карабинеров приставил пистолет к голове Гильяно. И как спокойно смотрел на него Гильяно, уверенный в том, что не умрет. И как он отпустил его, когда пистолет не выстрелил. Все это говорило о том, что перед ними человек, веривший в свое бессмертие и побуждавший верить в это других.

На следующее утро Гильяно повел свою тройку — Аспану Пишотту, Пассатемпо и Терранову — вниз по тропе, на равнину возле городка Кастельветрано. Спозаранку он разведал местность. И велел всем надеть простое крестьянское платье.

Он знал, что здесь проезжают колонны грузовиков с продовольствием для рынков Палермо. Проблема состояла в том, как остановить грузовики. Они мчатся на большой скорости, чтобы проскочить налетчиков, к тому же водители могут быть вооружены.

Гильяно спрятал своих людей в кустарнике, росшем вдоль дороги неподалеку от Кастельветрано, а сам уселся на большом белом камне у всех на виду. Люди, шедшие на работы в поле, окидывали его безучастным взглядом. Они видели, что он вооружен лупарой, и спешили мимо. Интересно, думал Гильяно, узнал ли кто-нибудь его.

Он заметил на дороге большую повозку, запряженную мулом и расписанную сказочными сюжетами. Старика, сидевшего на облучке, Гильяно знал в лицо. Это был профессиональный возчик, каких полно в сельской Сицилии. Его нанимали возить бамбук из дальних деревень на завод в город. Когда-то он приезжал в Монтелепре и возил что-то для отца Гильяно. Молодой человек вышел на середину дороги. Лупару он держал в правой руке. Возчик узнал его, хотя на лице его никак не отразилось — лишь в глазах мелькнул огонек.

— Дядюшка Пеппино, — сказал Гильяно, приветствуя его по привычке, как в детстве, — сегодня нам обоим повезло. Я готов осчастливить тебя, а ты поможешь мне облегчить долю бедняков.

Он был искренне рад видеть старика.

Тот молчал, смотрел на Гильяно с каменным лицом — весь ожидание. Гильяно взобрался на телегу и сел рядом с ним. А лупару сунул в повозку.

Он изложил дядюшке Пеппино свой план — тот слушал его, не прерывая, все с тем же каменным выражением лица. Но лишь до тех пор, пока Гильяно не сказал, как собирается его осчастливить — навалить ему полную повозку продуктов с грузовиков. Тут дядюшка Пеппино хмыкнул и сказал:

— Тури Гильяно, ты всегда был славным храбрым малым. Добрым, разумным, щедрым и благожелательным. И теперь, хоть ты и стал взрослым, не изменился.

Гильяно вспомнил, что дядюшка Пеппино был из тех сицилийцев, которые издавна привыкли говорить витиевато.

— Рассчитывай на мою помощь и в этом деле, и в других. Передай привет отцу, — который должен гордиться, что у него такой сын, — заключил Пеппино.

В полдень на дороге показалась колонна грузовиков с продовольствием. На изгибе дороги, ведущей к полям Партинико, им пришлось остановиться. Путь перегораживало скопление повозок и мулов. Это придумал дядюшка Пеппино, которого слушались все возчики района.

Водитель первого грузовика загудел было и, медленно двинувшись вперед, толкнул ближайшую повозку. Человек на повозке обернулся и бросил на него такой гневный взгляд, что водитель остановил машину и терпеливо стал ждать. Он знал, что эти возчики, несмотря на свою скромную профессию, люди гордые и вспыльчивые и, если затронута их честь — к примеру, когда речь идет о преимущественном праве проезда по дороге, — могут зарезать человека и с песенкой двинуться дальше.

Два других грузовика тоже остановились. Водители вышли из кабин. Один из них был из восточной части Сицилии, а другой — чужак, из Рима. Римский водитель, расстегивая молнию на куртке, подошел к возчикам и рявкнул, приказывая убрать вонючие повозки и чертовых мулов с дороги. Одну руку он держал в кармане.

Гильяно мигом соскочил с повозки. Он не стал доставать оттуда лупару или вытаскивать из-за пояса пистолет. Подал сигнал своим людям, ожидавшим в кустах, и те выбежали с оружием в руках на дорогу. Терранова повернул и направился к заднему грузовику, чтобы тот не умчался. Пишотта соскользнул с обочины и подскочил к ярившемуся римскому водителю.

Тем временем Пассатемпо, менее сдержанный, чем остальные, вытащил первого водителя из машины и бросил на дорогу к ногам Гильяно. Гильяно протянул руку и помог ему встать. Тут и Пишотта пригнал водителя заднего грузовика. Римлянин поспешил вытащить пустую ладонь из куртки, с лица его исчезло гневное выражение. Гильяно улыбнулся — открыто и доброжелательно.

— Повезло вам нынче всем троим, — сказал он. — Вам не придется совершать долгий путь в Палермо. Мои возчики разгрузят ваши машины и распределят продовольствие среди нуждающихся в этом районе, под моим наблюдением конечно. Разрешите представиться. Я — Гильяно.

Трое водителей тотчас стали необычайно вежливыми. Они не спешат, сказали они. У них полно времени. По правде говоря, они как раз собирались обедать. У них в машинах очень удобно. Погода не слишком жаркая. И вправду счастливый случай, надо же, чтобы так повезло.

Гильяно видел, что они испуганы.

— Не бойтесь, — сказал он. — Я не убиваю людей, которые зарабатывают хлеб своим потом. Вы поедите со мной, пока мои люди тут потрудятся, а потом отправитесь к своим женам и детям и расскажете им о том, как вам повезло. Когда вас будет допрашивать полиция, говорите им как можно меньше и тем заслужите мою благодарность.

Гильяно помолчал. Ему было важно, чтобы у этих людей не возникло стыда или ненависти. Важно, чтобы они рассказали о добром к ним отношении. Потому что за ними последуют другие.

Они покорно отошли в тень огромного валуна рядом с дорогой. Добровольно, без обыска отдали Гильяно свои пистолеты. И сидели как ангелочки, пока возчики разгружали их грузовики. Одну машину, однако, не удалось разгрузить, так как повозки были уже заполнены до краев. Гильяно посадил в этот грузовик рядом с водителем Пишотту и велел ему раздать продукты сельскохозяйственным рабочим Монтелепре. Сам Гильяно и Терранова будут наблюдать за раздачей в районе Кастельветрано и городка Партинико. Позже они встретятся в пещере, на вершине Монте д’Оро.

Уже одним этим Гильяно завоевывал поддержку сельского населения. Какой еще разбойник раздавал свою добычу беднякам? На другой день газеты по всей Сицилии поведали о новом Робин Гуде. Лишь Пассатемпо роптал, что целый день вкалывал неизвестно ради чего. Пишотта же и Терранова понимали, что их отряд приобрел тысячу помощников в борьбе против Рима.

Не знали они лишь того, что товары переправлялись на склад дона Кроче.

Уже через месяц у Гильяно повсюду были соглядатаи — они сообщали, кто из богатых торговцев разъезжает с деньгами, приобретенными через черный рынок, что поделывают знать и мерзавцы, наушничающие высокопоставленным полицейским чинам.

Так Гильяно узнал о бриллиантах, в которых иной раз появляется герцогиня Алькамо. Говорили, что большую часть года они хранятся в сейфе в одном из банков Палермо, но герцогиня забирает их оттуда, чтобы надеть на какой-нибудь прием. И вот уже Гильяно решает отправить Аспану Пишотту к Алькамо, чтобы поразнюхать — не удастся ли поживиться.

Владения герцога находились в двадцати километрах к юго-западу от Монтелепре, они были огорожены каменной стеной, у ворот стояла вооруженная стража. А кроме того, герцог платил ренту «Друзьям друзей», а те гарантировали, что у него не угонят скот, не ограбят дом и никого из семьи не похитят. Пожалуй, он мог бы чувствовать себя в большей безопасности, чем папа в Ватикане.

В начале ноября в больших сицилийских поместьях убирают виноград и с этой целью туда нанимают рабочих из близлежащих деревень. Пишотта явился на площадь и записался на работу во владения герцога Алькамо. Первый день он трудился до седьмого пота, наполняя корзины гроздьями черно-пурпурных ягод. На винограднике находилось более сотни человек — мужчины, женщины и маленькие дети, и все они за работой пели. В середине дня им прямо там, под открытым небом, давали обильный обед.