От ненависти до любви - Мельникова Ирина

После бабушкиной смерти я тщательно просмотрела все ее бумаги и не обнаружила никаких документов, связанных с родителями. Фамилию я ношу бабушкину, получается – мамину девичью. Главное, в моем свидетельстве о рождении в графе «Мать» тоже указана бабушка… Она что-то объясняла по этому поводу… Дескать, после смерти родителей меня ей не отдавали… Но почему? В то время ей было всего сорок пять… Она работала и вполне могла воспитывать меня. Ведь ей же доверили учить и воспитывать чужих детей. Получается, бабушке удалось отвоевать меня, но пришлось для этого удочерить…

Почему эти вопросы возникли только сейчас? Почему в свое время я не постаралась получить ответы? Или думала, что все разрешится само собой? Мы с бабушкой любили друг друга, и я никогда не страдала от того, что у меня, в отличие от других детей, нет папы и мамы. Но, вернее всего, я боялась причинять бабушке боль, потому что видела, как она страдала после моих расспросов.

Я снова легла. Оказывается, я ничего не знаю о ее прежней жизни. Где она работала до того, как мы переехали в Марьясово? Тоже в школе? Учительницей начальных классов? В ее бумагах не оказалось трудовой книжки, документов об образовании я тоже не нашла. Боже, что я за дура такая! Я соскочила с раскладушки и принялась мерить шагами кабинет. Я ведь могу обратиться в Пенсионный фонд. Там должны быть сведения о ее прошлой работе. А по ним легко вычислить, где мы жили раньше. А если я узнаю, где мы жили раньше, я могу съездить туда и узнать что-то о родителях…

Наконец я совсем замерзла и залезла на диван с ногами. Сна ни в одном глазу, так растревожили воспоминания. «Нет, надо срочно ехать в район! – думала я. – Возможно, ее трудовая книжка осталась в районо. Ведь бабушка почти до самой смерти работала в школе…»

Меня слегка трясло, как в лихорадке, то ли от холода, то ли от возбуждения. Тихий стук в стекло заставил чуть не подпрыгнуть на месте. На фоне штор выделялся темный силуэт. Кто-то заглядывал в окно. Я бросила взгляд на часы. Четвертый час ночи… Кого нелегкая принесла? Меня и раньше частенько будили по ночам, и я знала: ночные визиты сплошь и рядом сулят одни неприятности.

На всякий случай я достала из сейфа пистолет и осторожно отогнула штору. Ничего, кроме прильнувшего к стеклу бледного пятна – чьего-то лица, – не различила. Человек за окном махнул рукой, показывая на дверь, и что-то крикнул. Я опять не поняла, что именно. В окнах до сих пор стояли двойные зимние рамы. А мне все недосуг было их выставить и вымыть окна. Возможно, сделай я это вовремя, не пришлось бы на цыпочках красться в коридор и, встав за косяк, прислушиваться к шагам на крыльце – тяжелым, мужским. В дверь постучали кулаком, и я поняла, насколько это хлипкое сооружение. Под крепкими ударами дверная коробка заходила ходуном.

Пистолет придал мне уверенности.

– Кто там? – спросила я строго.

– Маша, открой!

Я не поверила ушам. Замятин! Я никак не ожидала, что он так скоро вернется. Зная наши дороги, ждала его только на следующий день, то есть уже сегодня к вечеру.

Я открыла дверь.

– Что случилось?

– Сейчас объясню, – ответил Замятин и огляделся по сторонам. – Ты одна?

– Конечно! – Я накинула на плечи спортивную куртку и села на диван. – Свет включить?

– Не надо! – ответил Замятин и опустился на стул. – Не ездили мы в район, Маша.

– Но ты же сказал… – удивилась я. – Что-то случилось?

– Случилось, – Олег потер затылок. – Не хотел тебе говорить, пока не проверю информацию. Батраков сообщил, что ближе к вечеру звонили с метеостанции. Тебя не нашли, поэтому вышли на него. А дело в том, что днем пришли на станцию два мужика. С оружием. Взрослых вежливо попросили не тревожиться и отсидеться в домике радиста, а мальчонку, сына начальника станции, долго допрашивали…

– Костю? – поразилась я. – Он же больной, церебральный паралич…

– Не перебивай, – остановил меня Замятин. – Это ноги у него не ходят, а голова, дай бог всякому, работает.

– И все же давай по порядку. Что за мужики? Что им было нужно? И с какой стати ты влез в это дело?

– С какой стати? – Замятин пожал плечами. – Видишь ли, я служил в разведке. И мне не нравятся мутные мужики с оружием. Особенно те, кто допрашивает пацанов.

– Они, что ж, пытали Костю? – Я вскочила с дивана. – Их надо непременно задержать.

– Они ушли в тайгу еще до того, как мы с Батраковым приехали на метеостанцию. Пытать мальчика они не пытали. Странная история получается, – Замятин почесал в затылке, – насчет допроса я, наверно, переборщил, они расспрашивали его о какой-то Золотой Бабе.

– Час от часу не легче! Откуда Золотая Баба взялась?

– Я и говорю: странные дела. Я с Костей тоже поговорил. Все это похоже на вымысел. Мальчишка толковый, с фантазией у него все в порядке. Рассказывает, что последние полгода стали ему необычные сны сниться. Приключенческие. О том, как он участвует в поисках древней святыни, причем все происходит чуть ли не в Средние века. Судя по его описаниям, очень похоже, что не врет. Там у него и казаки, и шаманы, и жертвоприношения… Очень ярко описывал. Я думал, он книжек начитался, посмотрел, что у него в наличии имеется. Ни одной похожей не нашел.

– Так он в Интернете все время сидит, – вставила я, – лазит по историческим сайтам. Ему четырнадцать скоро, об институте думает… Отец с ним математикой и физикой занимается, я литературой да историей… Родители не хотят отдавать его в специнтернат, а в обычной школе он не может учиться.

– А лечить пробовали?

– Николай, его отец, что-то пытается делать, но, похоже, напрасно! Есть, говорят, клиника где-то в Израиле. Но где та клиника, а где Костины родители…

– Он с рождения болеет?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнула я. – Где-то лет шесть-семь назад это случилось. Летом после дождей реки из берегов вышли. Не смогли к ним пробиться… Только через месяц вывезли его из тайги. Если б сразу взялись лечить, может, и выздоровел бы.

– Занятный парнишка, – улыбнулся Замятин. – Оказывается, что-то вроде повести написал о поисках Золотой Бабы и выложил в Интернет. На суд читателей, так сказать.

– Ну, это он любит, – улыбнулась я. – Как-то свои рассказы мне показывал. Неплохие, честно скажу. Но с чего вдруг мужики?

– Кажется, они приняли его рассказ за чистую монету. И все допытывались, где Золотая Баба спрятана? Костя говорит, заставили его схему начертить, как добраться до того места, где она якобы находится.

– Идиоты, это ж сказка! Кто всерьез принимает детские фантазии?

– Но ведь приняли же, – усмехнулся Замятин. – Я тоже думал, что идиоты. Только Костя на полном серьезе утверждает, что нарисовал им схему, как пройти на один из островов где-то в самых топях Поганкиной Мари.

– Это невозможно, – рассердилась я. – В глубь болот еще никто не ходил. Местные жители туда не суются.

– Почему?

– Болота непроходимые. Даже зимой масса ловушек под снегом. Ключи горячие бьют, поэтому отдельные участки не замерзают. Утонуть – раз плюнуть.

– Я понял, и Батраков что-то об этом говорил. А еще сказал, что места эти заговоренные. Вроде как нечисть всякая водится.

– Ну да, водится, – засмеялась я, – в мозгах у некоторых.

И подумала, что нечисть водится и в моем мозгу тоже. Возможно, я неосмотрительно рассказала об этом Замятину.

Пока он ни единым словом не обмолвился о нашем утреннем разговоре. Самой поднимать тему мне не хотелось. Поэтому я перевела разговор в другое русло, профессиональное.

– Как выглядели эти мужики? Я так понимаю, раньше их на метеостанции не видели?

– Обычно выглядели. Как туристы или охотники… Николай говорит, летом к ним частенько туристы заходят, поэтому они не удивились, когда эти типы нарисовались. Оба среднего роста, крепкие. На вид – лет этак за сорок. Небритые, одеты по-походному. Камуфляж, скорее всего, покупали в охотничьем магазине. На голове одного – старая панама военного образца, у другого – бейсболка с надписью «Даккар» по-английски. На ногах – ботинки с высоким берцем и толстой подошвой. За спинами – станковые рюкзаки. У одного – синий с серебристыми вставками, у другого – черный с малиновыми… Я все записал, даже схему попросил парнишку продублировать…

– Постой, – память вмиг высветила недавние события, – я видела этих мужиков на вокзале. Кажется, они приехали на электричке перед приходом твоего поезда. Я обратила на них внимание, даже документы хотела проверить. А потом, – я махнула рукой, – поленилась, одним словом. У нас столько туристов каждое лето приезжает… А ушли они в сторону автовокзала. Может, совпадение, но вряд ли… Рюкзаки у них яркие, сразу в глаза бросились.

– Ну, уже кое-что, – внимательно посмотрел на меня Замятин. – Считай, полдела сделано, если ты их лица запомнила.

– Надо в район сообщить. Пусть разошлют ориентировки гаишникам и на вокзалы, – сказала я. – В тайге их ловить – дело гиблое, но ведь из леса они все равно выйдут когда-нибудь. Если вооружены, то наверняка настроены серьезно. Одного не пойму, неужели полезут в болото? Да у нас отродясь никто об этой Бабе не слышал. Я здесь почти тридцать лет живу, обязательно что-нибудь всплыло бы.