Стикс - 2 - Андреева Наталья

— Почти.

— Что еще?

— Так. Мелочи.

— Оля, у нас дела. В конце концов, есть телефон.

— Не буду вас задерживать, — поспешно говорит Нахрапьев.

Едва он отходит, Лешка начинает ей выговаривать:

— Я не понимаю, чего ты с ним церемонишься?

— Последнее время ты многого не понимаешь. Я слишком уж часто слышу от тебя эту фразу.

— Потому что я не понимаю. Ты выясняешь, с кем он поедет, на чем поедет, сколько собирается выпить. Он что тебе, родной? Или я чего-то не знаю? Говори прямо: он твой любовник?

— А ты ревнуешь? — усмехается она.

— Я просто пытаюсь понять…

Она тоже пытается понять: что случилось? Почему за кассой не видно знакомых каштановых кудрей? У нее что, выходной? У женщины, так на нее похожей?

— Леша, мне надо кое-что купить.

— Но…

Не слушая его возражений, она идет в торговый зал, хватая по пути корзину для покупок. Что происходит? У нее что, вы…

О, Господи! Не может быть! Женщину, сидящую за кассой, она и узнает, и не узнает. Надо же! Сделала такую же стрижку! Точь-в-точь! И стала блондинкой! Зачем? Хочется то ли смеяться, то ли плакать. Что происходит?

Женщина, сидящая за кассой, смотрит на нее с вызовом:

— Здравствуйте!

— Добрый день.

Ольге хочется спрятаться. Не надо, чтобы это заметили. Их сходство. Не надо, чтобы сейчас. Зачем это надо кассирше? Как ее? Олесе?

— У вас все? — спрашивает та.

— Да.

Покупок мало, Ольга поспешно сгружает их в сумку. Ладошкин ждет на улице. Кажется, он злится.

— Ну и зачем тебе все это? У нас и так холодильник забит!

— Успокойся: больше мы сюда не поедем. Дней пять.

Вроде бы никто не обратил внимания на стрижку новенькой. Заняты работой. А в сауне она накрутит на волосы полотенце, чтобы не пересушить. Неужели позавидовала? Захотела быть похожей на ту, что так щедро, с размахом тратит деньги. Что ж, Ольге остается только внести маленькие коррективы в собственную внешность.

— Да, елочка, я записалась на сеанс к Марусе. Дай денег.

— Опять?!

— Мне надо кое-что сделать с лицом перед походом в сауну. Необходимые процедуры. Маску и массаж. Это не так дорого.

— Сколько времени это займет?

— Немного. Ну, час. Мы поедем туда накануне.

— Ну, хорошо.

Он думает так же: в последний раз. Перед днем последним. Осталось потерпеть совсем немного.

Вечером она лезет в сумочку и удивленно говорит:

— Леша, а где ключи от машины?

— От какой машины?

— От «Мерседеса» Ивана.

— А зачем они тебе? Я тебя вожу. Туда, куда ты хочешь.

— Но они лежали в моей сумочке!

— Я их взял.

— Зачем?

— Потому что это моя машина.

— Я хотела бы получить их обратно.

— Ты куда-то собралась?

— Нет. Просто хочу посидеть в его машине. Что тут странного?

— Все. Твое поведение в последнее время странное. Я бы подумал, что ты спятила, если бы…

— Если бы?

Он не отвечает на вопрос, выходит из гостиной, а когда возвращается, на стол перед ней ложатся ключи. Серебряный брелок — дельфин, глаза из изумрудов. Дубль два. Это уже было. Она берет ключи и равнодушно кладет их в свою сумочку. Ей и в самом деле надо посидеть в его машине. Поговорить с ним. Что происходит?

Механизм запущен. Она вроде бы контролирует ситуацию. Вроде бы. Но что-то происходит помимо ее воли. Что-то, чего она не понимает. Ночью, во сне, она опять летит на восток, где встает солнце, и самолет ложится на крыло. Перед глазами земля: бурые сопки, голубые озера воды… Но теперь уже Ольга точно знает, что она не садится, а падает…

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

Утро

— Руслан, проходи.

— Капитан Свистунов по вашему приказанию…

— Хорош! Вот что, Руслан…

Он так и остается на ковре, по стойке «смирно». Полковник какое-то время разглядывает его и повторяет:

— Хорош! Я ж понимаю: кто не без греха? Все пьют. Взять твоего дружка, Ваню Мукаева. Вот за кем подвигов числится! Но на работе его пьяным никто не видел. И чтобы он в обеденное время учинил драку в общественном месте…

— Это была не драка.

— А что?

— Задержание опасного преступника.

— А почему стекло разбил? Посуды сколько переколотил?

— Так задержание же! Положено. Бить и колотить.

— А почему графин водки перед этим высосал?

— Всего-то двести граммов…

— А до того сколько?