Игры с темным прошлым - Данилова Анна

– Это моя машина, – тихо сказала я и спокойно направилась к выходу. Разве могла я тогда знать, что через два с половиной месяца я буду лететь в самолете в Софию, увозя в своем чреве ребенка этого красивого молодого хама?

Но сначала был роман. Бурный, красивый, ярко-августовский, переходящий в перламутрово-сентябрьский… Мы встречались на квартире, которую он снял специально для наших встреч. Я забросила работу, срывалась с нее всякий раз, когда чувствовала свою безнаказанность. Стоило моему шефу завихриться куда-нибудь в Африку или Бразилию (он проматывал свои и мои денежки быстрее, чем мы могли их зарабатывать!), как я звонила Игорю, и мы уединялись в просторной, заваленной пустыми коробками из-под пиццы и пластиковыми бутылками из-под колы квартире. Мы постоянно спешили, все делали впопыхах, и ребенка нашего зачали точно так же, безалаберно, как сумасшедшие… Зато теперь я знаю, что такое страсть, любовь, наслаждение, боль, разлука, отчаяние, страх… Все знаю. Хочу к нему вернуться и не могу…

– Машка, ведь ты некрасивая, заикаешься, и ноги у тебя тонкие, почему же тебя мужики так любят?

Ольга все-таки приехала, застала меня в нашей родительской квартире, опухшую от слез и отекшую, как мне тогда казалось, от моей тщательно скрываемой ото всех беременности. Спросила сразу, где я так долго пропадала, почему в квартире такой бардак, а на лице моем – сплошная тоска. Я ответила ей, что полюбила мужчину, жила с ним почти два месяца, пока не поняла, что он никогда не расстанется со своей женой, что он, хотя и не любит ее, но жалеет, что у нее, по его вине, не будет детей, что она очень одинока…

– Она так одинока и несчастна, что он продолжает спать с ней, а тебе морочит голову, – заявила она, чуть ли не сжав кулаки, а потом добавила нежно так, ласково: – Бедняжка ты моя…

У Ольги моей светлые блестящие волосы, которые она упрямо заправляет за уши, но они, непослушные, снова падают на лицо, такое белое, с розовыми скулами… Она у нас красавица, моя сестричка Оля, и от нее всегда хорошо пахнет, какими-то фантастическими духами, которые она придумывает себе сама, смешивая ароматы, а еще у нее сиреневые глаза, я не знаю, где она покупает такие, удивительных оттенков, линзы…

Я лежала на диване, закутавшись в мамин красный кашемировый шарф (мама с отцом уже пять лет как жили в деревне, под Владимиром, и держали коз и уток, что ж, каждый ищет то, что он хочет), и скулила, Оля же в это время мыла полы и варила мне кашу. Она была моим добрый ангелом, моим вдохновителем… Но жизнь она в меня тогда не вдохнула. Больше того, глядя на меня, сама раскисла, расплакалась, и мы с ней, лежа в обнимку под маминым шарфом, скулили уже на два голоса – она вообще-то приехала ко мне, чтобы рассказать, что ее новый муж спит со своей секретаршей…

– Уехать, что ли? На море, – вздохнув, спросила я скорее даже не ее, а себя. И тут же, испугавшись разлуки с отцом моего ребенка, поспешно ответила, словно моим словам суждено было материализоваться: – Хотя нет, ку-куда мне…

– Если соберешься – скажи мне, я перееду сюда, поживу, посторожу квартиру… У меня вон у одной знакомой, пока она была в отъезде, поселился какой-то парень… Она приезжает, открывает дверь и видит незнакомого человека… Она так испугалась, что даже не вызвала милицию. Оказывается, эту квартиру сдала этому парню ее соседка, которой она оставила ключи, чтобы та поливала цветы… – Она еще что-то говорила, но я не слушала ее. Я видела себя на море, прозрачная вода, и моя рука пытается поймать разноцветных рыбок… Картинка из рекламного туристического проспекта «С нами – в Египет».

– Ты снова стала заикаться, – сказала Оля и прижалась ко мне теснее, обняла меня, поцеловала в висок. – Тебе нездоровится?

Я ответила, что никогда в жизни никого больше не полюблю, что ненавижу мужчин, плела еще что-то, пока не уснула. А когда проснулась, поняла, что никуда не поеду, что снова включу все свои телефоны и буду ждать его звонка. Что не могу без него, что нет смысла обманывать себя. Оле же я сказала, что не стоило ей выходить замуж второй раз, что прежде, чем выходить замуж, надо хорошенько узнать человека. Словом, несла всякую дежурную чепуху, целовала ее долго на пороге, втайне мечтая, чтобы она поскорее ушла и оставила меня одну, наедине со своими мыслями и чувствами: я ждала звонка…

– Знаешь, хотела тебе сказать, – вдруг вспомнила я. – Валентина пропала, помнишь, соседка с первого этажа?

– Валя? Это та самая, у которой мы с тобой постоянно занимали деньги?