Благодарю за любовь - Вознесенская Юлия Николаевна

— Здравствуйте, я от Льва Александровича Рудкевича, — представился он, набрав записанный на бумажке номер. — Он сказал, что я мог бы остановиться у вас. Я из Ленинграда…

— Вы от Левушки? — радостно переспросил высокий женский голос. — Ну конечно же, вы можете у меня остановиться! Приезжайте! Вы на Главном вокзале? Это очень удачно! Садитесь на электричку и доезжайте до Эпштайна, а тут я вас встречу. Только скажите, как вы выглядите.

— Знакомые девушки говорят, что очень сексапильно…

— Что-что? Не слышу, не поняла… Какого цвета на вас пальто?

Шел такой же, как сегодня, густой снег. На открытом перроне в Эпштайне его поджидала полная круглолицая женщина в огромном пуховом платке, повязанном поверх слишком легкого даже для мягкой германской зимы пальтеца. На руках у нее были не перчатки, как положено даме, а какие-то детские варежки с пестрым рисунком, а в руке она держала пластиковый пакет. Знакомясь, он хотел поцеловать ей руку, но Милочка, здороваясь, не сняла варежку; хотел галантно забрать у нее пакет, но она воспротивилась:

— Что вы, что вы! У вас и так вон какой чемодан. Ну, как там поживает наш Левушка?

У Виктора на этот счет были точные инструкции.

— У Льва Александровича все в порядке. Он все такой же лохматый чудак и добряк, обо всех хлопочет, всем помогает. Вот и мне тоже помог: прислал к вам, уверяя, что вы можете приютить меня на несколько дней и помочь начать оформление политического убежища. Я только, право, не знаю, удобно ли это? — последнюю фразу он добавил уже от себя.

— Ой, да что вы! Конечно, удобно! Левушка мой старый друг, я ему стольким обязана, и его друзья всегда будут моими лучшими друзьями, вы так и знайте!. Так что, пожалуйста, ни о чем, ни о чем, ну просто совершенно ни о чем не беспокойтесь: все что нужно будет сделано, а что я не сумею сама — помогут сделать другие. Левушку все знают и любят, и никто-никто не откажется помочь его другу!

«Какая же ты восторженная и наивная, настоящая «милочка»!» — чуть раздраженно подумал Виктор. А она продолжала:

— Сейчас мы придем ко мне домой — это совсем недалеко, городок у нас крошечный — и я накормлю вас с дороги. Хорошо, что вы позвонили и я успела зайти в магазин до закрытия, а то у меня дома еды маловато. Я работаю во Франкфурте, в «Посеве», ну и обедаю там, а дома у меня только чай да кофе… ну и немного сластей.

«Оно и видно, что питаешься ты сластями да сдобой — сама как булочка!» — подумал Виктор. Он улыбался, слушая Милочкин щебет: поддерживать разговор не хотелось, и улыбка заменяла слова, как обычно в таких случаях.

Когда они дошли до Милочкиного дома, стоявшего на краю лесопарка, вошли в ее крошечную квартирку и она размотала свой ужасный старушечий платок и сняла пальтецо, он понял, что сексапильности в ней не меньше, но и не больше, чем в свежей булочке на витрине: если очень хочется есть — так даже и в самый раз.

Он спокойно принимал ее заботы и хлопоты, считая, что оплата их входит в те тысячу двести марок, что он отдал Кацам: вот пусть они сами и произведут с ней расчет, а ему надо отдохнуть с дороги… Но случилось непредвиденное. Не успели Милочка с Виктором отужинать, как зазвонил стоявший в прихожей телефон. Милочка пошла к нему, и Виктор, холодея, услышал следующее:

— Левушка, дорогой, здравствуйте! Ах, ну о чем разговор, разве для вас может быть поздно? Приезжайте немедленно, я ужасно соскучилась, сто лет не виделись. Кстати, у меня в гостях ваш хороший знакомый… А вот приезжайте и сами увидите! Ну, мы ждем вас! — Она положила трубку и, вернувшись на кухню, объявила: — А к нам сейчас явится Лев Александрович собственной персоной!

— В самом деле? Это прекрасно, но… Мила, я считаю своим долгом сказать вам важную вещь. Дело в том, что я не совсем тот, за кого вы меня принимаете.

— Как это понять? — опешила Милочка.

— Я вижу, вы считаете, что я друг вашего знакомого Льва Александровича Рудкевича. Так вот, это не так. Я с ним даже не знаком. Это его друзья мне дали ваш телефон и велели сослаться на него.

— Ну и какая разница? — пожала круглыми плечами Милочка. — Друзья Льва Александровича — мои друзья, а значит, и их друзья — тоже. А с ним самим вы познакомитесь минут через сорок, вот и все.

Когда появился Лев Александрович, высокий, лохматый и действительно очень симпатичный, история стала постепенно проясняться.

— Виктор Николаевич! Так кто же из моих венских друзей прислал вас к Людмиле Алексеевне?