Дар великой любви, или Я не умею прощать - Крамер Марина

– А отец, Айван, однажды имел неосторожность сесть за один карточный стол с Костей и проиграл ему такую сумму, что хватило бы на покупку небольшого острова, – перебила я, и Айван в изумлении замер с не донесенной до губ сигаретой.

– Не понял…

Я отпила пару глотков кофе из белой толстостенной чашки, слизнула пену с ложечки и продолжила:

– Если знаешь, я как-то давно писала книгу о художествах своего мужа. Так вот фамилия «Марков» встречалась в Костиных документах несколько раз. Просто со временем это как-то выветрилось из памяти, да и фамилия не такая уж редкая, так что я сразу и не додумалась. А дедок, вишь ли, как-то меня просек, хоть и паспорт другой у меня. И сынка приставил…

Айван скупо улыбнулся:

– Однако… Не зря ты детективы пишешь, умеешь логически мыслить.

– Какое там! – отмахнулась я. – Если бы ты меня носом не ткнул, я бы так и не додумалась. Но неважно. Ты скажи – Виктор говорил, что именно искал?

Айван покачал головой и, допив кофе, отодвинул от себя чашку.

– Нет. Сказал – хочу вернуть то, что принадлежало отцу. Но что именно – не сказал. Он трусоват по природе, но в этом вопросе как-то очень твердо себя повел.

Я помолчала какое-то время, покурила, думая о том, что в жизни слишком много совпадений. Людей, которые что-то натворили в прошлом. Случайных встреч, слов…

Айван не мешал мне, тоже курил, чуть постукивая пальцами по столу. Я смотрела на него и понимала – теперь у меня больше нет необходимости в его присутствии, и он уедет, исчезнет. Как исчез Алекс. Мои ангелы-хранители не могут долго быть рядом со мной, да и правильно – иначе я им крылья с мясом выдеру. А что – с меня станется…

Он поймал себя на том, что его тянет в Россию. Тянет – несмотря на то, что Алекс дал себе обещание не ездить туда больше. Посредник, к счастью, не звонил, и это было скорее хорошо, хотя вторая часть денег так и не появилась. Алекс, полулежа в кресле с сигаретой, лениво думал, что как только появится настроение – он найдет заказчика и заставит его вернуть долг. Тем более что появились у него подозрения насчет того, кто это мог быть.

Причиной возникновения этих мыслей послужил звонок Джефа.

– Я не позвонил бы тебе, если бы не крайние обстоятельства, – сразу обозначил он свое отношение к собственному поступку. – Ты знаешь, что я предпочел бы тебя не слышать и не видеть. Но справиться в одиночку не могу, потому прошу помощи.

Алекс хотел было съязвить, что в ситуации с женитьбой на Марго Джеф не удосужился спросить его отношения, а как чуть прижало – забыл обиды и позвонил. Однако из первых же слов Джефа о деле Алекс понял – места для иронии нет. Выглядеть глупо не хотелось.

Разумеется, причиной снова оказалась Мэри, настырная девка, которая все никак не успокоится. То, о чем рассказал Джеф, заставило Алекса взволноваться основательно. За спиной Мэри замаячил младший брат ее мужа Вартан.

Как, откуда эти люди ухитрялись добывать информацию? Только-только Алекс убрал с дороги престарелого ловеласа, как возник его сын – охотник за фамильными ценностями. А теперь еще и очередной отпрыск семейки Кавалерьянц! Алекс почувствовал себя обреченным слышать эту фамилию остаток жизни. Даже здесь, в Лондоне, то и дело на глаза попадались книги Мэри, но это полбеды, а вот Вартан – совсем плохо. И самое плохое в том, что ему, Вартану, нужно то же, что и заказчику. Из чего у Алекса возникло слабое подозрение, крепнувшее день ото дня.

Когда же Джеф, позвонив во второй раз, выложил добытую Айваном информацию о партнере Мэри по танцам и о том, что убитый Алексом чиновник был должен большую сумму денег покойному мужу Мэри, все сложилось в одну большую и некрасивую мозаику. Встало на свои места. В том, что заказчик и Вартан Кавалерьянц – одно и то же лицо, Алекс больше не сомневался. В перемирии с Джефом оказалось больше плюсов, чем минусов.

Дочь радовала успехами в музыке, Алекс проводил с ней за инструментом много времени, с наслаждением наблюдая, как тонкие пальчики старательной Маргоши порхают над клавишами. Она задавала много вопросов, на которые зачастую он не мог ответить, но это не сердило. Рядом с дочерью он оттаивал, отдыхал душой. Это были самые лучшие часы в жизни.

Иногда Алекс думал о Марго и Мэри. С Мэри, как всегда, сложности. Удивительно, с какой скоростью умела наживать себе врагов эта девица. Не успеешь убрать одного, как на горизонте уже маячит другой, третий…

Пора вмешиваться, с тоской понял Алекс. Пора, пока не поздно.

И еще одно.

Мысли о Марго все чаще будоражили его. Да, она замужем. Но она – его женщина. Он слишком долго был рядом, чтобы позволить ей совсем исчезнуть из поля зрения. Алекс был уверен, что Марго уже корит себя за то, что оттолкнула его – это они уже проходили тогда, во время ее второго замужества. Она говорила – исчезни, никогда, оставь меня, а в итоге позвонила и попросила – забери, не могу больше, люблю только тебя. И если бы тогда не беременность первой жены… Нет, даже не это. Если бы он нашел в себе силы признаться Марго, все пошло бы иначе. А он не смог – и Марго не простила. Почему-то Алекс был уверен, что и на этот раз Марго уже нажилась замужем, сравнила и… Теперь даже врать не о чем, скрывать нечего – есть только Марго-младшая. Ну и где-то внутри что-то болезненное к Мэри, но это Марго переживет. Как и разрыв с Джефом. Он, Алекс, сделает все для этого, если понадобится, перестанет на время брать заказы, отойдет от дел, чтобы быть рядом с Марго постоянно. Она на самом деле нужна ему, нужна – и понятна насквозь, потому что он ее воспитал такой, как ему нужно. Иначе – почему за столько лет, прожитых не вместе, Марго не забыла его? Да, нужно ехать.

И именно в этот вечер ему позвонил посредник.

Танцевать со слишком откровенно обожавшим меня Артемом оказалось сложно. Парень долго не мог поверить, что мы действительно теперь работаем вместе, потом никак не мог справиться с эмоциями, охватывавшими его всякий раз, когда я прижималась к нему в танце. Словом, мальчику не хватало опыта и умения отбросить чувства и просто работать, тупо вкалывать на паркете, не думая ни о чем и не видя во мне сексуальный объект. У него потели ладони от волнения, и он всякий раз в латине рисковал уронить меня, если в вариации оказывалась какая-нибудь поддержка или растяжка.

Однажды я довольно резко проехалась по этому поводу в общей курилке при остальных тренерах, и Артем обиделся. Поняв, что перегнула, я вытянула его на откровенный разговор, извинилась и объяснила суть своих претензий. К счастью, Артем оказался парнем неглупым, и через неделю почти все встало на свои места. Я снова начала получать удовольствие от работы, мы много выступали на разных концертах и просто в клубах. Без наших номеров уже не обходился ни один праздник в местной управе.

…Мы оживленно спорили с Артемом посреди зала, обсуждая хореографию нового номера для предстоящего праздничного концерта. Я настаивала на чем-то более классическом – медленном вальсе, например, или на танго – на худой конец, но мой партнер упрямо твердил:

– Давай делать латину. Это зрелищно.

– Да, зрелищно – но не для концерта, где собираются люди за пятьдесят! – возражала я, начиная злиться. – Ты не хочешь понять очевидную вещь – люди в возрасте равнодушны к моим голым ногам и практически отсутствующему платью, им непонятна мотивация, они не видят сути латиноамериканских танцев, им это чуждо и незнакомо. А вальс – он ведь и в Африке вальс, его знают все! Когда ведущий объявляет вальс – все понимают, о чем речь, а когда джайв или ча-ча-ча – тут уж извини, но в зале мелькают недоуменные лица: «А с чем, мол, это кушают?» Хочется ведь нормальных эмоций от зрителя!

– Да будут тебе эмоции, куда денутся? – снова упирался Артем, не желая сдаваться. – Ты ведь умеешь зажечь, Мэри, – так давай зажжем!

Я только махнула рукой – ну, что толку спорить с человеком, у которого всегда готов ответ на все вопросы? Артем был хорошим партнером, но его непробиваемая упертость порой доводила меня до бешенства. Если он решал, что мы танцуем это и это, то бесполезно было даже пытаться убедить его сделать что-то другое. Я пошла на хитрость:

– Ты ведь знаешь, что у меня не так давно была травма, мне элементарно больно выполнять что-то прыжковое, а в стандарте можно обойтись, не квикстеп же танцевать будем!

Я села на паркет, раскинув ноги, и посмотрела на партнера снизу вверх.

– Тема… ну, Тема!

– Мэри, зачем ты это делаешь? – Он тоже опустился рядом и взял меня за руку, чуть сжав. – Тебе принципиально оставить за собой последнее слово?

Я не успела ответить – дверь зала открылась, и на пороге возник мужчина в кожаной куртке и черных джинсах. Поверх воротника был намотан черно-белый шарф. Ну, только тебя не хватало – как обычно, вовремя!

– Вы что-то хотели? – вставая и помогая мне сделать то же самое, спросил Артем.