Дар великой любви, или Я не умею прощать - Крамер Марина

– Или о том, что он был невысокого мнения о твоих умственных способностях, – не удержался от колкости Алекс.

– Мне на это наплевать. Моих умственных способностей вполне хватило, чтобы заставить его нервничать и бояться.

– Это да, – одобрительно ухмыльнулся Алекс. – Ты крепко его встряхнула, насколько я понимаю.

– Ты о чем?

– О твоей книге, Мэри. Той самой, что вышла здесь. Ты там расписала много всего… за такое тебя пять раз убить мало.

– Да ты-то откуда знаешь? – поморщилась я. – Этой книги сто лет нет в продаже, все остатки тиража мой муженек уничтожил, когда купил издательство и убрал всех, кто был причастен к выходу.

– Ты забыла, что у Марго есть экземпляр. Ты сама его оставила. А я полюбопытствовал.

Я на пару мгновений лишилась дара речи. Мне и в голову не приходило, что у Марго в самом деле есть книжка, оставленная мной после бегства из Барселоны. А уж что Господин Призрак ее читал… Н-да…

– И как?

– Признаться, одна из твоих последних книг понравилась мне больше. Но эту почитать было интересно с точки зрения обывателя. Всегда хочется попасть в тот мир, о котором не имеешь понятия. Как в замочную скважину подглядывать.

– Ты-то чего не видел в той скважине? – фыркнула я, не сдержавшись. – Сам-то не такой, что ли?

– Такой. Все равно интересно, – улыбнулся Алекс. – Но мы отвлеклись.

– Я сказала тебе все, что знала. Бриллиантов в глаза не видела и даже не знала, что они есть. Другой правды у меня нет.

– Выходит, твой муж не был таким уж дураком, раз не доверял тебе до конца.

– А я не говорила, что он дурак. И никогда его таковым не считала. Чтобы достичь того положения, что он имел, нужно иметь мозги и изворотливость, иначе убьют. – Я поежилась от холода и потянула на себя одеяло.

Алекс замолчал. Напряженная тишина в темной спальне сгущалась, обволакивая меня как паутиной, опутывая по рукам и ногам ужасом. Как теперь он поступит со мной? Ведь рассказал то, что явно не собирался. И заказчик… кто же его заказчик? Кто мог знать, что я жива? Кто мог знать об этих злосчастных бриллиантах, которых я в глаза не видела? Получается, что и Борисыч погиб из-за этих камней, хотя не факт. Дело вон прикрыли из-за отсутствия улик – это ж явный «заказ», потому и нет ничего… Когда я связала в голове все имеющиеся обрывки ниток в узелки, у меня вдруг возникло ощущение, что я в отличие от милиции прекрасно знаю, кто и за что убил чиновника Маркова. И его дела в мэрии тут вообще ни при чем. Но спросить у Алекса вряд ли решусь.

Алекс, по-прежнему молча, развернулся и вышел в кухню. Я услышала, как там щелкнула кнопка чайника, как металлом звякнула джезва о конфорку. Что ж, самое время попить кофейку. Я тоже поднялась и потянулась за халатом, небрежно брошенным на комод. Ухватив его за свисавший рукав, дернула к себе и зацепила статуэтку танцовщицы фламенко, и та, к моему ужасу, полетев на пол, разбилась вдребезги. Выругавшись, я включила свет, чтобы не наступить босой ногой на осколки, и остолбенела. Среди бело-черно-красных кусков фарфора блестели камни…

Я опустилась на пол и истерически захохотала. Вот теперь все сложилось в один рисунок – вот зачем Виктор унес все мои статуэтки! Он, а вернее – его отец, знал о существовании тайника с камнями, знал, что он собой представляет, но не мог предположить, как именно выглядит, а потому Витька и сгреб все, что нашел на полке в кухне, не удосужившись войти в спальню. Господи, как же все просто и глупо…

На звук моего голоса пришел Алекс и замер в дверном проеме, растерянно глядя на усыпанный осколками фарфора и бриллиантами пол. Мой смех плавно перешел в плач, я упала на прикроватный коврик и замолотила по нему руками. Это привело Алекса в чувство, он присел на корточки и попытался поднять меня.

– Мэри, ну что ты, успокойся.

– Успокоиться?! – выкрикнула я, садясь. – Успокоиться, да?! Ну-ка, собирай это дерьмо и вали отсюда, чтобы я тебя не видела! Тебе ведь это было нужно, да? Ну, так ты все получил, забирай и проваливай! Ненавижу тебя!

– Мэри, прекрати! – жестко проговорил он. – Мне ничего не надо, это принадлежит тебе.

– Да?! Мне?! Тогда зачем же ты так дотошно выпытывал у меня правду, а? Какой тебе интерес в том, что, как ты говоришь, принадлежит мне?! – Я вскочила на ноги, но Алекс вдруг схватил меня за лодыжку так, что я едва не потеряла равновесие и не упала.

– Осторожнее, там осколки, ты порежешься, – спокойно пояснил он, встал и, взяв меня за руку, повел в кухню.

На столе уже стояли две чашки кофе. Алекс подтолкнул меня в угол, придвинул мундштук, подождал, пока я трясущимися руками вставлю в него сигарету, поднес к ее кончику зажигалку и продолжил:

– Мэри, дело не в этих камнях. Дело в другом. Тот, кто заказал мне их найти, не остановится. И ему даже не столько нужны камни, сколько ты.

– Очень интересно. Ты второй раз получаешь заказ на мое убийство. Так, может, вот он, шанс упорядочить все в своей жизни, а? – Я вытерла глаза рукавом халата и взяла чашку.

Алекс смотрел на меня с сожалением, словно разочаровался окончательно. Да и черт с ним – я поняла наконец, что для этого человека в мире существуют только деньги и еще какие-то собственные резоны. И все. Ради этого он способен на что угодно. В глубине сознания шевельнулась мысль о том, что я несправедлива, и Алекс много раз бросал все и летел на помощь Марго или мне, но тут же пропала.

– Успокоилась? – насмешливо спросил он меж тем. – Если жалко статуэтку, так не огорчайся – я тебе подарю другую, купил как-то по случаю. Не фламенко, конечно, но зато почти коррида. Мне пора уходить, я и так задержался, – он поднялся, аккуратно поставил в раковину чашку и направился к двери.

– О, ну еще бы! – отхлебнув кофе, усмехнулась я. – Ты ведь сделал свою работу, можешь со спокойной совестью уезжать. Подавись своей статуэткой, понял? И не забудь стекляшки собрать.

Алекс остановился на пороге кухни:

– Я же сказал – мне они не нужны.

– А чем же ты отчитаешься перед заказчиком? Подорвешь имидж – кто ж тебя потом на работу возьмет? – глумилась я, с наслаждением наблюдая за тем, как меняется выражение его лица.

– Ты понимаешь, что говоришь и кому?

– О, простите, я забылась! – продолжала я, потеряв страх и не отдавая себе отчета в словах. – Давай забирай этот мусор из спальни и катись, господин великий киллер! Ведь это же ты отправил на тот свет старика Борисыча – скажешь, нет? – Лицо Алекса осталось непроницаемым, хотя глаза на миг опасно блеснули. – Да не бойся, я никому не скажу. Но просто знай – камни, которые валяются сейчас там, в спальне, принадлежали не Косте, а ему, Борисычу. Он проиграл их моему мужу, вернее, не их, а деньги, но расплатился, видимо, камнями. И пытался вернуть свое – с помощью сына Вити, который по счастливой случайности с детства занимался бальными танцами. Везение, да? Ну, смирись – не ты один такой удачливый. Что – не знал? Да что ты вообще знаешь, кроме своих идиотских мистических трюков! Призрак Алекс! Ха-ха!

Я не увидела, в какой момент в его руках оказался нож. Да, мой любимый нож для разделки рыбы – тонкий и длинный, с наборной ручкой. Сжав его в кулаке, Алекс шагнул в мою сторону. Я поднялась, отпрянула к стене и допустила роковую ошибку – посмотрев в его распахнутые от гнева глаза, произнесла тихо:

– Взялся за нож – бей, иначе какой ты мужик?

Спустя секунду я почувствовала острую жгучую боль где-то справа между ребер. Стало горячо, халат начал пропитываться чем-то, я приложила руку и ощутила липкое и теплое – кровь. Не понимая, что произошло, я подняла глаза на Алекса – он стоял бледный, со сжатыми губами, в руке его так и был зажат нож, но уже окропленный красным. Моей кровью.

Я протянула в сторону Алекса руку, словно предлагая убедиться, что удар достиг цели, и в тот же момент почувствовала дикую слабость и усталость. Захотелось прилечь прямо тут, у стола, на пол, и уснуть. Собственно, я так и сделала, совершенно не обращая внимания на гортанный вскрик Алекса, на стук отброшенного ножа, на то, как он трясет меня за плечи. Мне хотелось одного – уснуть…

Он недоуменно смотрел на окровавленный нож в своей руке и не мог понять, что именно произошло. Мэри тянула к нему руку, ладонь которой была в крови, и улыбалась виноватой улыбкой.

«Господи, да ведь это я – ее», – понял вдруг Алекс. Эта мысль мелькнула в мозгу вспышкой, высветив весь ужас произошедшего. Он сам, своей рукой ударил Мэри, и, возможно, смертельно – удар был отработан и поставлен давно, сто лет назад в лагере подготовки смертников. О черт…

Отбросив нож, Алекс кинулся к осевшей на пол Мэри, затормошил ее, но та потеряла сознание. Рана оказалась не очень глубокая, и, к счастью, удар пришелся всего на сантиметр выше печени, как раз между ребер – Мэри была прилично ниже его ростом, а потому Алекс не рассчитал, бил как привык, и вышло так, что это спасло ей жизнь. Хорошо еще, что нож он успел зачем-то развернуть плашмя, а не направить лезвием вниз…