Сваха для монаха - Калинина Дарья Александровна

— Точно! Он ведь бежал из психушки, чтобы поговорить с Сухоручко!

— А вместо этого увидел, как и кто того убивает.

— И это так потрясло беднягу, что он не захотел возвращаться обратно в психушку, а остался возле монастыря.

— Чтобы найти улики и собрать доказательства против убийцы своего друга!

На протяжении всего этого диалога Коля лишь недоуменно переводил взгляд с одной подруги на другую. За это время он только и успел, что выкурить свою «примину». И наконец подруги ненадолго замолчали, дав ему возможность высказаться.

— Все это, конечно, очень хорошо, — произнес Коля, затаптывая хабарик в землю. — Но вы исходите из того, что ваш псих Иван был дружен с Сухоручко, в то время как он… Кстати, как фамилия психа?

Фамилию беглого психа подруги не знали. Но не сомневались, что ее можно узнать у монахинь. Им-то уж она наверняка отлично известна. И это они перед подругами могут пальцы веером строить. А как милиция в их приют нагрянет, мигом все выложат. Им скандалы подобного рода совсем не нужны.

— Ладно, фамилию мы сами узнаем, — согласился Коля. — И кстати, спасибо вам за наводку. А то мы уж голову сломали, пытаясь понять, как станем идентифицировать новый труп. Документов-то при нем никаких не было!

Подруги молча приняли похвалу. И Коля заговорил дальше:

— Вот, вы исходите из того, что наш Сухоручко и этот Ваня дружили, так?

— Верно.

— А если совсем наоборот?

— Что наоборот?

— Если они враждовали? Если психически неуравновешенный Иван сбежал из лечебницы не для того, чтобы перекинуться парой слов с приятелем, а для того, чтобы отомстить тому?

Подруги молчали. В самом деле, ведь им говорили, что Сухоручко якобы втянул Ивана в какую-то аферу, из-за которой тот пострадал. Ему даже ногу сломали. Предположительно, что сломали из-за той истории с Сухоручко. И Иван недобрым словом поминал Сухоручко, когда собирался к нему в гости в монастырь. Нет, все же такое предположение нельзя было отбрасывать без проверки.

— Мы ведь можем поговорить с женой нашего психа, — предложила Мариша.

— Она наверняка явится за телом мужа.

Коля помрачнел. Наверное, вспомнил, что случилось с Зиной. Та ведь тоже приехала за телом. Пусть и не своего собственного мужа, а всего лишь мужа приятельницы. Но факт остается фактом, девушка серьезно пострадала и едва не простилась с жизнью, пока ждала выдачи тела Вовика.

— А за что, спрашивается?

Вывод напрашивался сам собой. Либо Зина знала что-то такое, что могло пролить свет на личность убийцы Сухоручко. Либо… Либо нападение на нее было никак не связано с убийством художника. И тогда напавшего на нее человека можно было искать еще очень долго.

Поняв, что от капитана они сегодня ничего больше не добьются, подруги отправились к себе. И по дороге они встретили Евгения. Встреча стала чем-то вроде традиции. И Катька не замедлила приписать это своим чарам. Впрочем, Евгений не торопился кидаться к Кате с объяснениями в любви. Гораздо больше его интересовало, как продвигается расследование. И не пронюхал ли капитан о его собственных делишках.

— Если мы ему сами не скажем про тебя, он и не пронюхает, — заявила Мариша перепуганному Евгению. — И вообще, если ты так трусишь, то зачем согласился помогать Сухоручко?

— Деньги очень были нужны, — завел старую песню Евгений.

— А теперь у тебя ни денег, ни спокойствия!

— Я больше не буду!

— Верю, что не будешь! А если бы все вышло, как тебе обещал твой дружок, то ты бы мог и повторить?

— Тогда конечно!

Что и требовалось доказать! Этот Евгений не только трус, но и дурак. И Мариша кинула взгляд в сторону Кати. Понимает она, какого рода сокровище этот ее Евгений, или нет? Но Катька хотя и выглядела задумчивой, тереться возле Евгения не переставала. Она гладила его по плечу и приговаривала ласковые слова. В конце концов ей удалось убедить Евгения, что не все так страшно. И он вполне может выйти сухим из воды.

— Настоятель сегодня из поездки вернулся, — немного успокоившись, доложил подругам Евгений. — Очень сердился на брата Илию, что тот подобное безобразие в обители допустил.

— Интересно! А что Илия мог поделать?

Евгений пожал в ответ плечами.

— А я сам уехать хочу.

Катька замерла. Да и Мариша тоже.

— Куда это?

— Домой, — как-то странно отводя взгляд, произнес Евгений.

— Ты нас ждал, чтобы сообщить эту новость?

— Я вас ждал, чтобы спросить, вы ведь меня не выдадите? Нет?

— Нет, не выдадим.

— Хорошо! — оживился Евгений. — Потому что не хочу, чтобы эта история дошла до моих близких. Они этого не переживут! Я и вдруг мародер!

— Раньше нужно думать! Учти, в другой раз тебе может так и не повезти.

— Понял я уже! Не мальчик. Так не выдадите меня?

— Сказано ведь, нет!

— А перстни?

— Найдем способ, как подсунуть к остальным вещам.

— Потому что я не хочу, чтобы, когда я уеду, за мной внезапно пришли домой строгие дяди и строгим голосом объявили, что задерживают меня за вскрытие чужой могилы.

И Евгений торопливо удалился прочь.

Мариша равнодушно посмотрела ему вслед. И даже Катя не заторопилась следом за женихом. Похоже, она в нем порядком разочаровалась. И недалек был тот час, когда она выложит ему всю правду-матку о его характере, трусости, никчемности и вялости.

Но пока что подругам еще предстояло побеседовать со Светой. Все-таки это именно она привезла Зину. И в какой-то мере была ответственна за то, что с той случилось.

Сегодня утром подруги уже пытались достучаться до Светки. Но дверь в ее комнату была крепко закрыта. А оттуда доносились такие рулады храпа, что было ясно без дополнительных объяснений: Светка спит. И просыпаться даже в связи с экстремальной ситуацией не собирается.

— Но сейчас-то уже вечер. Она должна проснуться.

Светка не только проснулась, но была уже полностью в курсе того, что случилось с Зиной. Они с отпущенной на свободу Алиной и третьей девушкой успели смотаться в больницу, где находилась раненая и вся перевязанная Зина. И теперь дрожали от страха, не понимая, что происходит и чего им следует ждать. Дверь в их номер оказалась закрытой и даже забаррикадированной изнутри. Девушки долго допрашивали, кто к ним стучится. И открыли лишь после того, как Мариша с Катей битых десять минут доказывали им, что они — это именно они, а не убийца с ножом.

В комнате было душно. Даже очень душно. Тем не менее окно было плотно закрыто. И даже перевязано веревочками. Кроме того, на нем висело странное украшение в виде бечевки с привязанными к ней чайными ложками и вилками. Сигнализация на случай проникновения убийцы через окно. Видно, что приятельницы основательно подготовились к приходу маньяка, напавшего на их подругу. Окна и дверь были под их пристальным наблюдением.

— И давно вы тут сидите? — спросила Катька, входя в комнату и с удивлением оглядываясь по сторонам.

— А как вернулись от Зины, так и сидим.

— Почему?

— Боимся, — откровенно призналась Света.

— А вдруг и нас тоже зарежут?

— Как Зину!

— А мы не хотим!

— Надо ехать домой!

— Верно!

— Немедленно! Пока мы еще живы!

Но Алина с другой девушкой уставились на Светку. Та устало помотала головой в знак отрицания.

— Я вам уже сто раз говорила, пока тело Вовчика мне не отдадут, я никуда с места не тронусь.

— Что за глупости?

— Пусть его настоящие родственники хоронят!

— Тебе-то что за дело?

— Он тебя бросил!

Но Света уперлась.

— Не могу!

И в ее голосе зазвучали настоящие слезы. Похоже, Светке и самой не терпелось смыться из этого жуткого места домой в Питер. Но что-то ее останавливало. Что именно? Подруги до конца не понимали. Но наконец Светка набралась решимости и сказала:

— Костик мне велел без тела Вовчика назад не возвращаться.

Вот оно что! В дело снова вмешивается неизвестный подругам Костик. И что это за тип такой? Чего ему дался Вовчик? В такой нежной привязанности к бывшему мужу любовницы было что-то подозрительное. Это же инстинктивно поняли и Алина с Юлей — третьей девушкой.

— Да какое дело Костику до того, привезешь ты тело Вовчика или нет? — возмутилась она. — Кто он ему такой?

— Не знаю! Но Костик мне твердо сказал: без тела мужа могу не возвращаться. А вы знаете, Костик шутить не будет!

Светкины подружки притихли. То ли в самом деле не понаслышке знали крутой нрав Костика, то ли просто сочувствовали перепуганной и растерянной подруге.

— Но вас я не держу! — сказала Света. — Можете уезжать!

— Ах, какая благородная!

— Сама привезла, сама и назад отвезти должна!

— Говорю вам, я не могу!

Теперь Светка уже почти по-настоящему плакала. Во всяком случае, в глазах у нее стояли слезы. И на ресницах набухла тяжелая, красиво окрашенная в синюю тушь капля. Но долго любоваться на синюю каплю и думать о том, насколько синяя тушь элегантнее смотрится, когда течет, подруги не смогли.