Удар из прошлого - Троицкий Андрей

Тимонин подхватил портфель, спрыгнул со сцены. Он добежал выхода из зала, смешался с толпой. Кто-то из самодеятельных плясунов хотел броситься в погоню, но, вспомнив о гранате, остался стоять на месте.

Члены президиума, во время потасовки прятавшиеся за кулисами, снова появились на сцене и начали ругаться. Кто-то спрыгнул вниз, стал помогать подняться валявшемуся среди сломанных кресел Шахову. Но тот не так и не смог встать на ноги.

Кузину принесли смоченное водой полотенце. Главный городской коммунальщик был расстроен, угнетен случившимся больше других. Сидя на сцене, он стирал полотенцем кровь с разбитой головы и бормотал что-то невразумительное.

Вместо обещанных денежных вливаний из области он в присутствии начальства и подчиненных получил графином по башке. Не голову разбили графином, репутацию. Какой уж после этого авторитет руководителя? Какой спрос с подчиненных? Какие комиссионные? Хоть заявление по собственному пиши.

Тушу областного чиновника Шахова подняли на руки самодеятельные артисты и через служебный вход понесли на улицу. Там уже надрывалась сирена «скорой помощи», которую догадалась вызвать вахтерша.

Тимонин бегом пересек площадь, свернул в переулок. Пропетлял по дворам, заметая следы. Вскоре он вышел на тихую пустынную улицу, засаженную пыльными тополями. Остановившись на крае проезжей части, он долго ждал машину, когда она появилась, поднял руку, проголосовал частнику. Синие «Жигули» затормозили, Тимонин сунул голову в салон.

– В деревню Черниховка отвезешь? Километров тридцать отсюда.

– Знаю, – кивнул молодой водитель, выехавший покалымить. – Нет, не пойдет. Там лес горит. Дорога перекрыта.

– Я заплачу. По высшему разряду.

– Это само собой, заплатишь. Только ничего, братан, не выйдет. Километров за десять до Черниховки выставили милицейский кордон, никого не пускают. Я точно знаю, в субботу оттуда тещу вывозил.

– Тогда продай мне свою машину.

– Ты что, рехнулся? – водитель выпучил глаза. – Иди в автосалон. Я сам эту тачку три месяца назад купил.

– Послушай…

Тимонин обогнул машину спереди, поставил портфель на мостовую, наклонился к водителю. Затем дернул дверцу на себя. Ухватив частника за шею, сдавил пальцы и стукнул его лбом о баранку. Затем он выволок жертву за волосы из салона и пару раз навернул автолюбителю по морде. Парень отлетел на газон. Тимонин сел за руль и газанул с места.

* * * *

Утром Девяткин раздвинул шторы и залюбовался видом, открывавшимся из окна на Лавру. Вдохновленный величественным зрелищем, он пропел «Утро красит нежным светом», заказал завтрак на двоих в номер и отправил Бокова за газетами. Помощник вернулся через пять минут, протянул Девяткину свежий, пахнущий типографской краской номер районки.

Фотографию Тимонина увеличили, взяли в розовую рамочку и поместили на видном месте, в правом углу четвертой страницы. Текст под фотографией заканчивался словами: «Просьба всех, кто встречал этого гражданина или что-либо знает о его место нахождении обращаться…» Далее следовал номер гостиничного телефона и обещание солидного материального вознаграждения.

– Хорошая работа, – одобрил Девяткин.

– Стараюсь, – отозвался Боков.

Проглотив завтрак, Девяткин завалился на кровать, положил ноги на высокую спинку и углубился в подробное изучение газеты, начав с раздела «происшествия». Ничего примечательного, заслуживающего внимания.

– Шестидесятилетний водитель грузовика Ковальчук был застигнут в постели несовершеннолетней школьницы, имя которой мы, по понятным причинам, не называем, – прочитал Девяткин вслух. – Мужчине предъявлено обвинение по 134 статье УК РФ. Примечательно, что спустя неделю в постели все той же школьницы был застигнут мусорщик, пятидесятилетний летний гражданин Саркисов. В скором времени обвиняемые предстанут перед судом.

– Ну и нравы, – покачал головой Боков. – Потаскушку судить надо.

– За что? Ей нравятся мужчины не первой и даже не второй свежести. Что тут поделаешь?

Приятный и содержательный разговор прервал телефонный звонок. Девяткин сел на кровати и снял трубку. Звонили из приемной заместителя главы городской администрации Кузина. Секретарь передал просьбу своего начальника срочно зайти в приемную.

– Уже иду, – сказал Девяткин и сунул ноги в ботинки.

Через четверть часа Девяткин переступил порог просторного кабинета с окнами во всю стену. За рабочим столом он увидел мужчину средних лет с забинтованной головой. Сквозь повязку проступало бордово пятно запекшейся крови. Девяткин приблизился к столу, раскрыл перед лицом чиновника милицейское удостоверение. Кузин, не особо искушенный в процессуальных тонкостях задержания преступников или беглых психов, других документов от милиционера не потребовал.