Японская молитва - Данилова Анна

– Ну? Не кисни, – Нина поцеловала ее в висок и потрепала по щеке. – Не дрейфь, все будет о’кей! Возьми себе винца, может, полегче станет…

Лена допила кофе и двинулась в сторону кафе, расположенного на возвышенности, откуда на самом деле открывался вид на большой сад, принадлежавший Людмиле Белоус. Она заняла удобное для обозрения место, заказала мороженое и стала ждать, когда же на террасе дома, расположенного буквально в нескольких десятках метров от нее, появится женская фигурка.

– Недавно приехали? – спросила ее официантка, еще совсем девчонка лет шестнадцати.

– Почему вы так решили? – покраснела Лена, помнящая о том, что все окружающие ее здесь люди должны знать, что они тут уже вторую неделю как минимум. – Вообще-то, я здесь с первого числа…

– У вас кожа белая, – улыбнулась ей девушка. – Вам нельзя загорать?

– Загорать вообще вредно, а мне тем более, – она старалась казаться спокойной. – Мне, вообще-то, лучше было бы отдыхать в Крыму, там нет такой влажности, но тут зато такая пышная растительность, так красиво, что мне все больше и больше хочется купить здесь квартиру или дом…

– Купить дом? – на лице девушки появилась нехорошая кривая ухмылка. – Да вы даже представить себе не можете, как тут все дорого. И квартиры, и тем более дома… Ведь вас, наверное, интересуют дома на берегу моря?

– Ну конечно…

– Это миллионы долларов, – тряхнула официантка головой.

– Понятное дело, что я сама бы не смогла купить, но мой муж… Думаю, он мог бы… – Она заглянула в глаза девушки. – Например, вот такой домик, что вы на это скажете? Разве это не райские кущи, как говорит моя подруга?

– Да, это рай, – закатила глаза к небу девушка.

– Вы не знаете, этот дом не продается?

– Понятия не имею…

– Но он хотя бы жилой?

– Конечно, там постоянно работает садовник, время от времени на террасе накрывают стол для хозяйки…

– Для хозяйки?

– Я часто вижу там одну и ту же женщину, иногда к ней приезжают гости, звучит музыка… Мне отсюда все хорошо видно… А так вообще дом в холодное время года пустует, думаю, в нем живет лишь охрана да садовник, может, еще уборщица или кухарка. Тут живут очень богатые люди.

– А мужчина? Разве у этой женщины нет мужа?

– Я точно не знаю, но, по-моему, она живет здесь одна. Я видела, правда, несколько раз там одного парня, но подумала почему-то, что он ей не муж…

– Это почему же? – Лена, потеряв всякую осторожность, пытала официантку, стараясь понять, какую жизнь тут вела Мила с Тахировым, который, по словам официантки, не подходил для роли мужа.

– Понимаете, он слишком красив для того, чтобы быть ее мужем, – наконец призналась девушка.

– Вы отсюда смогли рассмотреть, что он очень красив? У вас хорошее зрение…

– Да нет, зрение здесь ни при чем. У меня, если честно, есть бинокль. Знаете, иногда посетителей нет вообще, вот я и развлекаюсь тем, что смотрю по сторонам в бинокль… Вы не представляете себе, как это бывает интересно… А этот мужчина… Вы просто никогда не видели его… Он скорее похож на любовника или на брата.

– А сколько лет хозяйке этого дома?

– Понятия не имею. Она симпатичная женщина, но уже не очень молодая. Хотя фигурка-то у нее ничего, я видела, когда она загорала… Она тут наездами, думаю, она очень занятой человек и ей не так часто удается выбраться сюда. Хотя, с другой стороны, когда есть деньги, что стоит, к примеру, из той же Москвы сесть на самолет, долететь до Адлера, оттуда на машине – сюда. Была бы машина и хороший водитель… Вам еще что-нибудь принести?

– Да. Бинокль, если можно… Мне тоже хочется посмотреть на эту женщину…

И буквально через пару минут она уже держала в руках огромный полевой бинокль. Наведя его на дом, она остановила свой взгляд на террасе, и руки ее дрогнули: она увидела ее. Да, это, без всякого сомнения, была она. В белых брюках, белой майке и в соломенной шляпке с синей лентой. Половину лица скрывали солнцезащитные очки. Мила Белоус собственной персоной. Она вышла на террасу с бокалом в руке, села в соломенное плетеное кресло, сделала несколько глотков напитка, по цвету напоминающего апельсиновый сок, после чего достала сигареты и закурила.

Лене тоже захотелось курить. Она закурила, с наслаждением затягиваясь сладковатым сигаретным дымом. Ну что ж, раз та спокойно сидит в кресле и курит, значит, она еще ничего не знает. И если за ней следить вот так изо дня в день, то однажды все-таки наступит момент, когда она не выйдет на террасу, а сядет в роскошное авто и умчится в аэропорт Адлера… И что же дальше? А дальше – абсолютно ничего. Главное – выдержка. Они с Ниной останутся здесь до тех пор, пока не кончатся деньги… Вот сейчас, вспомнив про деньги, ей стало нехорошо. Даже живот заболел. Интересно, что происходит сейчас в доме Тамары, которая наверняка обнаружила пропажу денег? Она или молчит, чувствуя себя виноватой в том, что не помнит, куда положила деньги, или же, напротив, бросается с упреками и обвинениями на своих домашних: где деньги? Кто взял деньги? А что Саша? Выдаст он ее или нет? Но если выдаст, то она расскажет всем о том, как она пришла в дом, чтобы спросить аспирина, а на нее набросился парень, изнасиловал ее… Да-да, она не станет молчать, все расскажет… Но тогда будет скандал, им придется уйти из дома и искать другую квартиру. Подумаешь, в Лазаревском полно дорогих домов и квартир, это не проблема…