Японская молитва - Данилова Анна

После того, как вещи его были переправлены на новое место, они втроем пообедали в ресторане форелью и вернулись в дом – поспать. На вечер был запланирован праздник с шампанским и танцами.

Оставшись у себя в комнате один, Олег достал фотографию Людмилы Белоус. Крайне неудачный снимок. Лица почти не видно, на голове – тоже не поймешь что. Разве что цвет волос и рост? Нет, это не она… Но тогда кто же?

Глава 11

– Что ты в нем такого нашла? Разве не видно, что у него нет денег? Думаешь, он сможет расплатиться вечером в ресторане за шампанское?

Лена и сама не могла понять, почему этот парень, Олег, ей так не понравился. И зачем Нине понадобилось тащить его к себе в дом.

– Неужели ты ничего не смыслишь в людях? – равнодушным тоном отозвалась Нина, влажным тампоном стирая с кожи терракотовый крем, заменяющий загар. – Пойми, он – нормальный парень, не пижон или какой-нибудь обкуренный придурок из тех, что пачками валяются на пляже, а серьезный молодой человек; и если понадобится, он будет давать такие показания, которые нас спасут… Нам и нужен был как раз такой парень, который смог бы обеспечить наше алиби. Но ты не пугайся, это же я говорю так, на всякий случай, я просто уверена, что нас никто не хватится. Ну, что ты так на меня смотришь? А… Поняла. Загар. Здорово мы это придумали, верно? Вот только теперь надо будет опять мазаться, чтобы он не увидел, какие мы белые.

– Что ты намерена делать? Снова идти туда и следить за Людмилой?

– Можно, конечно, и проследить, но я вот все думаю: а какой в этом смысл?

– Как это, какой? Ты же сама говорила, что мы не должны упустить момента, когда ей станет известно об исчезновении Тахирова.

– Давай представим себе, что нам это стало известно. Мы что, попытаемся что-нибудь предпринять? Да наша главная задача сейчас: изображать из себя полных дур, радующихся, что выбрались на море. Все! Никто не должен знать, что нервы наши на пределе, понимаешь?

– Можно подумать, что ты нервничаешь, – не выдержала Лена. – Да ты самая спокойная на всем побережье. Тебя ничем не проймешь. Ты бы посмотрела на себя со стороны – полный штиль.

– Вот и отлично. Знаешь… я не хотела тебе говорить…

Лицо ее внезапно изменилось, стало более серьезным. Она стояла в двух шагах от Лены – обнаженная, с большим куском ваты, вымазанном жирным оранжевым кремом, с немного отвислой грудью, – и показалась ей значительно старше ее. Примерно на целую жизнь.

– Я принимаю таблетки, – вдруг произнесла она тихо, отрывисто, словно понимая, что сказала что-то недозволенное, чего обычно не говорят даже самым близким людям.

– Какие еще таблетки?

– Думаю, что это наркотики. Я на самом деле не такая спокойная, как тебе кажется. И смеюсь я тоже не так часто, как сейчас… Человек вообще представляет собой сложнейшую химическую лабораторию – мы дышим, едим, перерабатываем, спим, занимаемся сексом… Все это химия, согласна?

– Ну… где-то ты и права…

– А теперь добавь в кровь наркотик – и ты станешь совершенно другим человеком.

– А ты не боишься подсесть?

– Для меня главное сейчас – пережить весь этот кошмар. А потом начнется новая жизнь. Что ты так на меня смотришь? Ты презираешь меня?

– Нет, я даже восхищаюсь тобой… Но раз ты сделала мне признание, то и я тоже сделаю. Так мне будет легче…

– Ты хочешь мне в чем-то признаться?

Она показалась Лене испуганной.

– Может, к тебе вернулась память?

– О господи, нет… Я где-то слышала, что наша память избирательна, что она оберегает нас от той информации, которая может доставить нам боль…

– Ты отвлеклась. Что еще случилось?

Лена зажмурилась и выпалила одним духом:

– Там, в Мичуринске, я потеряла все деньги, целый пакет. Сегодня ночью это я выкрала у Тамары из кармана халата наши десять тысяч, чтобы нам было на что жить. Я очень боялась тебе в этом признаться. Но в доме ночью, когда я убегала с деньгами, меня подкараулил ее брат…

– Чей брат? – глаза Нины округлились. – Какой еще брат?

– Не кричи… Брат Тамары, его зовут Саша. Он понял, что я была у нее в спальне… Он изнасиловал меня и пригрозил, что, если я буду кричать, он выдаст меня.

– Ни… себе! – присвистнула Нина. – А у тебя была бурная ночка, ничего не скажешь… Значит, пока я дрыхла после своих таблеток, ты спала с парнем? Ладно, это я так мрачно пошутила. Не дрейфь, это все мелочи. У него нет никаких доказательств. А если он станет к тебе приставать или, еще хуже, шантажировать, скажешь мне – я сделаю из него фарш.