Проигравший получает все - Литвиновы Анна и Сергей

Потом Оксана и Велихов жарились на солнце, которое к полудню стало по-настоящему припекать. Лежали, разморенные, в удивительно удобных лежаках.

Затем пообедали в открытом кафе у бассейна.

Вернулись в номер, закрыли окно-дверь с тонированным стеклом, включили кондиционер и занялись любовью. Велихов умел быть и страстным, и нежным – и здесь, под лучами синайского солнца, согревающего их сквозь окно, Оксана, впервые после начала службы у Барсинского, получила то удовлетворение, которое уже привыкла испытывать с Андреем.

Потом они долго и глубоко спали и вышли на веранду, где стояли удобные плетеные кресла, когда солнце уже принималось садиться.

Оксана кликнула проходившего мимо официанта, и тот принес ледяной джин-тоник для нее и кофе со свежевыжатым апельсиновым соком для Андрея.

– Я хочу так жить всегда, – промолвила Оксана.

– Будешь, – без тени сомнения проговорил Андрей.

– Да, но я ничуть не приблизилась к Барсинскому.

В отеле, кроме них, не было ни одного русского. В тридцати бунгало проводили свой уик-энд важные немцы и толстые немки (те загорали без лифчиков, вывалив свои телеса), а также группа итальянцев – судя по всему, работники какой-то фирмы, совершающие коллективный «выезд на природу». Никого из них сейчас не было видно, и Оксана могла говорить с Андреем абсолютно свободно.

– Но кое-что ты все-таки о нем узнала, – размягченно продолжил разговор Велихов.

– Узнала – но для наших дел этого явно мало. Все чисто, легально…

Даже для «телеги» в налоговую полицию – мало. Разве что на статью в «Московский комсомолец» материала Наберется. И то вряд ли.

– Что же там у вас в «Бард инвестмент» происходит? – спросил Велихов.

Это был первый случай после того, как Оксана начала работать у Барсинского, когда они заговорили о своем деле.

– «Бард инвестмент» только одна из его компаний. Она, по сути, занята тем, что управляет заводами, расположенными на периферии. Заводы фактически принадлежат Барсинскому. На каждом «Барду», через соответствующую компанию-посредник, принадлежит контрольный пакет акций. А в «Барде» – девяносто процентов акций принадлежит Барсинскому. Так что Боб втихаря владеет крупнейшими российскими заводами. Это автозавод, Северный горно-никелевый комбинат, Иртышский лесобумажный комбинат, Енисейский алюминиевый завод… И еще парочка – поменьше… Директорами на заводах работают его люди. Продукцию продают в основном за границу. Вся прибыль от каждого предприятия идет в Москву, в «Бард инвестмент». В прошлом месяце это было около 75 миллионов долларов… А уже здесь Боб решает: кому из своих «вассалов» какую долю прибыли вернуть.

Сколько оставить в «Барде». Сколько отправить другим своим компаниям…

– Вот видишь, а ты говоришь, мало узнала… – поощрил Оксану Велихов. – А кто делит прибыль «Барда»?

– Фактически их трое: сам Боб, его зам – редкостный раздолбай, и финансовый директор – удивительно скользкий человек. А на самом деле многим заправляет лично Боб.

– А счета за границей у «Барда» есть? Оксана помедлила с ответом, кликнула проходившего мимо официанта и заказала еще один джин-тоник для себя и чашку кофе для Велихова.

– Конечно, счета за кордоном у «Барда» имеются. И не один. Их несколько – в разных оффшорных зонах. Но меня пока к ним не допускают. Я даже не знаю, где они – не то что их номера.

– Ну, это пока…

Официант бегом притащил заказ, расставил на столике. Оксана подписала счет и дала доллар на чай.

– Пока – но мне кажется, что «потом» никогда не наступит…

– Наступит, милая, наступит. Ты и номера личных счетов Боба узнаешь.

Оксана задумалась и отрицательно покачала головой:

– Боюсь, что нет.

– Скажи, а какие у Барсинского теперь привычки? Недостатки? Слабые места?

– Не знаю… Пожалуй… Пожалуй, только одно… Он – бабник.

Тишина повисла над верандой. Было слышно, как набегает на берег близкое море. С волейбольной площадки доносились итальянские выкрики.

Солнце опустилось низко-низко, и сразу стало прохладно. Оксана вскочила и сквозь распахнутое окно-дверь прошла в номер. Вернулась с кофтами для себя и для Андрея. Набросила ему на плечи и укуталась сама.

– Значит, моя Людмила получила то, что хотела… – задумчиво глядя на далекое краснеющее солнце, проговорил Андрей.

– И полной мерой, – подтвердила Оксана.

– С кем же Боб трахается?

– Ну, только у нас в фирме у него две «официальные» любовницы.

Начальница секретариата и пресс-атташе. Обе блондинки, ноги от ушей, ростом по метр восемьдесят. Выше него на две головы… Есть наверняка и другие. И проститутки – тоже.

Велихов одним глотком допил кофе. Внимательно посмотрел на Оксану и сказал:

– Слабости противника надо использовать. Она поняла его и столь же внимательно посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты уверен, что хочешь этого? Его лицо на секунду дрогнуло.

– Милая, – глухо проговорил Велихов, не отрывая глаз от ее лица, – чтобы отомстить Барсинскому, я согласен на все.

Оксана облегченно отвела глаза. Карт-бланш от любовника был получен.

Андрей встал, взял ее за руку и потянул к номеру. Она поняла и не сопротивлялась.

Они закрыли за собой окно-дверь, подошли к широкой кровати и занялись любовью.

Стремительно чернеющее небо Синайской пустыни глядело на них сквозь высокое окно.

" * * «Ну и униформа у нынешних студенток, – думал Велихов, – такие соплюшки – а уже в мехах…» Он тут же оборвал себя: «Я рассуждаю, как злобный старик!»

Велихов не спеша шел по парку, окружающему многочисленные корпуса Московского университета. Чуть ли не впервые за холодную, хмурую зиму на небе золотилось солнце, и студенты дружно поснимали шапки и развязали шарфы. Велихов с удовольствием разглядывал молоденьких розовощеких студенточек. А еще говорят, что нашей молодежи жить не на что: почти все девушки щеголя-. ли в песцах и норках. Из-под шубок выглядывали короткие юбочки, а от взгляда на тонкие капроновые колготки Велихова мороз пробирал по коже. Он вспомнил, как однажды, в такой же ледяной зимний день, его тогда еще юная и бестолковая Людмила явилась на свидание в прозрачных чулочках. Когда они вернулись в общежитие, в заблаговременно приготовленную пустую комнату, он согревал своими поцелуями и дыханием ее ледяные ножки. «Целует ли твои коленочки Боб – а, Людмила?» Елихов направлялся на факультет вычислительной математики и кибернетики, на конференцию по новейшим компьютерным технологиям. На ней должны были выступить наиболее одаренные студенты.

Добрый папочка решил прославить свою ничем не примечательную фамилию – Титов. И назвал сына Германом.