Все оттенки красного - Андреева Наталья

— Ну? Кто ты?

— Майя.

— И какого черта?

— Послушайте, где Маруся?

— Ты думаешь, я ее сбросил под поезд?

— Вы сдернули стоп-кран.

— Ах, ты в курсе! Но у меня, милая, больше козырей в колоде. Как там она сказала? Дочь нашего завуча, жуткая зануда? Майя, значит. Так-так. И как ты оказалась в этом доме, Майя?

— Я попала под машину… Нелли Робертовны… То есть, за рулем был Миша. Меня отвезли в больницу, без сознания, а затем в этом дом.

— Надеюсь, уже в сознании?

— Что?

— Ты вообще соображаешь, что делаешь? Есть куча людей, которые могут доказать, что ты не Мария Кирсанова. Эти деньги не для тебя.

— Я не хочу никаких денег.

— Зачем же ты тогда выдаешь себя за нее?

— Я просто… Мне не хочется возвращаться домой.

— Как мило! Девушке не хочется возвращаться домой, и она разыгрывает из себя наследницу миллионов! Хорошо, хорошо. Я тебя понял. Послушай…

Он почти успокоился. Взял ее руку, теребит пальцы, потом Майя ловит вдруг на себе его внимательный взгляд. Какие глаза! Отчего-то делается вдруг неловко и стыдно. Сердце сразу — ух! Куда-то в пустоту. И сладко, и страшно. Бывают же на свете…

— Мы пока никому ничего не будем говорить. Поняла?

— Нет.

— Я тебя никогда раньше не видел. А ты меня.

— Вы можете делать свои разоблачения, где хотите и когда хотите!

— Вот дура! Глупышка, я хотел сказать. Во-первых, зови меня Эдиком, я не такой уж старый, и на ты. Во-вторых, откуда этот пафос? Ты не в театральное училище приехала поступать?

— Да. В театральное, — Майя краснеет и опускает глаза.

— Забудь. Как актриса ты ничего из себя не представляешь. «Вы можете делать свои разоблачения!» Фу ты, какая пышная фраза! Из какой это пьесы? Уж точно из плохой, лучше бы я этого никогда не слышал. А, может, ты сериалов насмотрелась, глупышка? Сколько тебе лет? Ах, да! Девятнадцать, как и Машке. Небо и земля. Ладно, пойдем пить кофе. Если хочешь стать актрисой, делай вид, что мы с тобой встретились впервые в жизни у этой самой калитки. Тренируйся, девушка, тренируйся! Поняла? Ну, ну, очнись!

Больше всего на свете Майе хочется сказать «нет» и убежать из этого дома. Но блондин ее словно околдовал. Она кивает и бредет за ним к дому. На веранде Ольга Сергеевна уже накрывает на стол.

— А вот и чай! Доброе утро, Эдик! Я сейчас кофе сварю, с медом, с корицей, как ты любишь! Ах, да ты еще больше похорошел!

— Благодарю, домохранительница Ольга Сергеевна! Все видят, что я еще больше похорошел, но, слава Богу, не видят, что еще больше задолжал.

— Зайди попозже ко мне в комнату, — услышала Майя тихий шепот «домоправительницы». Должно быть, денег собралась дать. Эдик нравится всем женщинам без исключения, тут уж ничего не поделаешь.

— Доброе утро, мой любимый внук! — это Олимпиада Серафимовна. — Ах, хорош! Вот если бы взять тебя да Егора.»

— Слышал, слышал, бабушка. Ты каждый раз это говоришь. Но что ж тут поделать: каждому свое.

Вера Федоровна взволнована приездом единственного сына. Женщины при появлении Эдуарда-младшего словно преобразились. В самом деле, как приятно смотреть на его красивое лицо, слушать его обольстительный голос! Когда в доме такой мужчина, представительницы противоположного пола стараются принарядиться и становятся записными кокетками. Напряжение возникает, когда на веранде появляется Георгий Эдуардович. Кивает Майе, матери и настороженно смотрит на старшего сына:

— Эдик? Зачем ты здесь?

— Я к маме приехал. И ты мне вроде как отец.

— Вроде как.

«Неужели знает?» — прищуривается красавец. Ах, мама, мама! До поры до времени надо быть осторожнее!

— Лучше бы ты…

— Эдик!

Это приветствие похоже на крик раненой птицы. Девушка Настя и радостна, и обижена. Но при посторонних отношения выяснять нельзя. Она слишком хорошо воспитанна.

— Здравствуй, Эдик! Я так рада. Без тебя здесь скучно.

— Доброе утро, — а это появилась Нелли Робертовна. — Эдик, наконец-то ты объявился! С Марусей уже познакомился? Всех прошу за стол.

Э. Листов. «Летнее утро». Холст, масло

Одна из непроданных еще картин Эдуарда Листова «Летнее утро» висит на стене в холле первого этажа. Каждому приходится проходить мимо нее по много раз за день. У домочадцев картина вызывает легкое недоумение.

Вера Федоровна:

…— но почему-то природа, которую писал папа, не похожа на ту, что окружает нас здесь, в этом Подмосковном лесу.