Алмазный эндшпиль - Михалкова Елена

Перед тем как уйти, она привычно целовала его в небритую щеку, и сонный Антон ловил ее своей лапой, прижимал к себе, а Майя пищала, что он помнет ей платье. Это повторялось каждое утро, и казалось, что так будет всегда.

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Как только за Майей закрылась дверь, Антон начал собираться. Костюм, выданный Петром Семенычем, положил в пакет, и туда же бросил фальшивые ключи, бумажник, браслет и прочую мелочь. Чисто побрился. Размял по точкам больное плечо, разделся догола и прошелся пальцами по всему телу. Надел джинсы и рубаху, купленные Майей, и подошел к зеркалу.

Отлично. Перевозчик как он есть, без всякой маскировки. «Главное, чтоб стрелять не начали сразу, как увидят. С них станется…»

С собой он не стал брать никакого оружия и даже иголку, поразмыслив, вытащил из обшлага рукава и оставил на столе. Если все пойдет по его плану, то наверняка будет обыск. Пускай они чувствуют себя спокойно.

Ранним утром проспект заполнился машинами, внутри которых плавились водители, и Антон свернул к метро. Жаркий майский день набирал силу, от влажного после поливальной машины асфальта поднимался многообещающий дымок. На город неумолимо надвигалось лето.

Первым пунктом его плана стоял Петр Семеныч. Антон даже не стал подниматься на второй этаж: бросил пакет одному из гавриков, покуривавших возле подъезда, и велел передать хозяину. Судя по тому, что вопросов ему никто не задал, Петр Семеныч провел со своими разъяснительную работу.

Снова прожорливое метро – и во второй раз подземка выплюнула Белова уже на Новом Арбате. В десяти минутах ходьбы отсюда располагался офис Николая Хрящевского, и туда-то Антон и направился.

Он не думал о том, что его может ждать, не пытался представить, как примет его бывший босс. Белов все для себя решил еще два дня назад и последние сутки лишь прокручивал в голове предстоящий разговор. Разговор – вот что главное! Он должен вывести Хруща на беседу. Тогда у него есть шанс выбраться из этой заварушки живым, а Антон Белов последнее время стал относиться к своей жизни куда серьезнее, чем прежде.

Если бы этот план пришел ему в голову еще месяц назад, Антон никогда не взялся бы за него. Но теперь все изменилось. В свете рассказанного Моней Верманом дело приобретало совсем другой оборот.

Он свернул за угол, постоял в тени домов и уверенно направился к серой громадине, нависшей над переулком. Стеклянные двери услужливо разъехались перед ним, и Белов очутился в полукруглом холле, потолок которого, как в соборе, уходил высоко вверх и заканчивался гигантским «камнем» – подсвеченной прозрачной стекляшкой, в точности такой же, что и на «Падишахе».

Здесь царила безвкусная роскошь: мраморные полы, сверкающие золотом стены… «Точно в баню пришел», – ухмыльнулся Антон. Он помнил, что противники Хрящевского презрительно называют этот офис сауной.

На пункте охраны мило улыбались две изящных, как японки, девушки, а за ними возвышался бритоголовый охранник. Остальные стражи цитадели Хрящевского скрывались в помещении за его спиной. Белов бросил взгляд на матовую стену: он знал, что она стеклянная и те, кто сидят сейчас внутри, видят весь холл и самого Антона. Он подчеркнуто неторопливо подошел к девушкам и улыбнулся:

– Здравствуйте. Дымов у себя?

Антон понимал, что к самому Хрящевскому его никто не пустит. Во всяком случае, сразу. Сперва ему предстоит встреча с шефом службы безопасности.

Девушка спрашивала, назначена ли у него встреча, но Белов не смотрел на нее. Он смотрел на охранника. Услышав фамилию «Дымов», тот бросил быстрый взгляд на визитера – и застыл.

Его лицо сказало Антону все, что требовалось: охранник его узнал. «Вот как, – удовлетворенно подумал Антон, – значит, всех предупредили, да? Не только ищеек, но и охрану, которая, казалось бы, никакого отношения ко мне не имеет. Выходит, товарищ Дымов все-таки опасался, что я заявлюсь прямо сюда, и принял меры предосторожности: всех оповестил, каждого ознакомил с моей рожей. Что, Валентин Петрович, боялся, что я приду за тобой, как красные мстители? Или как Рэмбо?»

– Так вы договаривались о встрече? – настаивала хрупкая девушка. – Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Антон Белов, – с удовольствием произнес Антон. – Можете представить меня Валентину Петровичу как перевозчика.

На лице девушки отразилось непонимание – кто такие перевозчики, она, конечно же, не знала. Но переспросить не успела: двое, бесшумно подбежав сзади, уже подхватили Антона и молниеносно утащили из холла. Для верности ему ткнули в ребра стволом, и Белов поморщился от боли.

Он предполагал, что его без излишней рефлексии могут вырубить, и очнется он где-нибудь в кирпичном подвале на окраине Москвы. Под пытками из него вытащат все, что он хотел сказать, и зароют в лесочке неподалеку от подвала, чтобы не возиться с его искореженным телом.

Этот вариант Белова категорически не устраивал. И как только его с заломленными за спину руками втолкнули в комнату, он сразу громко предупредил:

– У меня сообщение для Дымова. Говорить буду только с ним!

– А для бога у тебя нет сообщений? – поинтересовался начальник смены, красномордый мужик, которого Антон никогда раньше не видел. – У тебя все шансы встретиться с ним раньше. Что нужно?

Белов выпрямился, ощущая, как упирается между лопаток ствол, и негромко отчеканил, глядя в маленькие прищуренные глазки:

– Ты, шестерка, слушай сюда. Разговаривать я буду только с Дымовым. Могу и с тобой, если станешь очень настаивать. Но после этого лежать нам с тобой в одной братской могиле.

Это был язык, понятный собеседнику.

– Гляньте, какой наглый, – поделился начальник со своим окружением. – Мужик, ты давай прекращай из себя парламентера корчить.

Антон закрыл глаза. Лицо у него стало до того отрешенное, что начальник смены, обозленный «шестеркой», растерял весь пыл и решил не продолжать. Он лишь коротко приказал:

– Обыщите его. Как следует!

Антон не двинулся с места. Красномордый посмотрел с минуту, как его обшаривают, и вышел в соседнюю комнату, чтобы связаться с Дымовым.

Обыскали Белова на совесть. Промяли даже обшлага, и он порадовался, что вынул иголку. Искали в волосах, раздели до трусов, словно ему предстояла беседа с глазу на глаз с президентом, а не с начальником службы безопасности одной из крупных ювелирных фирм. Все это время Антон стоял с закрытыми глазами, расслабленно, чем озадачивал охранников.

Про курьеров изначально знали немногие, и из этих немногих еще меньше людей знали правду. Как всегда бывает в подобных случаях, зернышко правды обросло вымыслами, легендами, совсем уж неправдоподобными историями… Перевозчик стал мифическим существом, кем-то вроде члена таинственной японской секты, умеющего взбираться по отвесным стенам и невидимкой проходить через любые двери. Убивать травинкой, задерживать дыхание на два часа и питаться камнями. Именно так его и представляли рядовые охранники.

Безучастность Антона работала на образ. Чего ждать от человека, который держится так, будто его тело принадлежит не ему? Кто знает, что он выкинет в следующий момент? Именно этого Белов и добивался.

– Чистый, – вполголоса отчитался перед красномордым охранник, руководивший обыском.

– Веди его к Дымову.

Белова в наручниках под натуральным конвоем повели по коридорам. Возле лифта один из конвоиров шепнул ему:

– Шаг вправо, шаг влево считаю за побег.

– А прыжок на месте расценивается как попытка улететь? – лениво поинтересовался Белов, не поворачивая головы. – Расслабься, парень. Если бы я хотел сбежать, то давно бы это сделал.

Его привели не в кабинет Дымова, а в комнату, выглядевшую так, будто ее забыли обставить после ремонта: здесь не было ничего, кроме пластикового стола и пары стульев. Охранник опустил жалюзи, но Антон успел заметить, что снаружи стоит решетка. «Да они меня боятся…»

Эта мысль развеселила его. Поэтому Валентина Петровича Дымова он встретил легкой улыбкой.

Услышав о том, что Антон Белов схвачен в их собственном холле, Валентин Петрович в первую секунду растерялся. Как? Пришел сам, сюда? В святая святых, в офис Хрящевского? Так, значит, курьер ни о чем не догадывается, не знает, кто стоял за нападением на него? А маскировка в «Падишахе» – случайное совпадение?

Но первые же минуты наблюдения за перевозчиком убедили шефа службы безопасности, что это не так. Все он знал, этот мужик! Достаточно было взглянуть на его лицо, когда его взяли на внешнем посту охраны: ни один мускул на нем не шелохнулся. Для перевозчика не стало неожиданностью, что его схватили и ведут под прицелом неизвестно куда. Он знал, знал, какой прием его ожидает!

Но тогда почему пришел?

В отличие от старшего по смене, Дымов легко раскусил хитрость Антона, сказавшего, что он явился с сообщением. Сообщение курьера могло исходить только от него самого. Но это не проясняло ситуацию. Зачем? Зачем перевозчику самому сдаваться им? Он мог залечь на дно так, что они вообще никогда бы о нем больше не услышали. Тем более, что оставшиеся в его руках бриллианты позволяли это сделать. Быть может, Белов понимал, что по бриллиантовому следу рано или поздно они его выследят, и решил нанести упреждающий удар? Но что он мог сделать один?